– Алле! – раздраженно вторит серолицый тип.

Пора уносить ноги, думает Кейс. Но вместо этого поворачивается к мужчинам:

– А?

– Вот, это и есть «Курты», – говорит блондин, подступая ближе.

– Да это же не она, идиот! – прерывает серолицый, уже со злостью. – Она не придет, ясно!

Блондин озадаченно моргает:

– Так вы не за «Куртами»?

– За чем, простите?

– Ну, за арифмометрами.

Кейс, не в силах сдержать любопытства, склоняется над багажником.

– Что это за штуки?

– Арифмометры, – отвечает негр.

Скрипя пластиковой курткой, он наклоняется, берет одну из гранат и отдает Кейс. Тяжелая штука, с насечкой, чтоб не соскальзывала рука. По бокам вертикальные прорези с ползунками, сверху окошки с циферками. На торце ручка, как на кофемолке. Стратегическая кофемолка.

– Ничего не понимаю, – говорит Кейс, борясь с ощущением нереальности. Вот сейчас все поплывет, и она проснется в Дэмиеновой кровати.

Покрутив предмет в руках, она находит то, что искала – фирменный знак. СДЕЛАНО В ЛИХТЕНШТЕЙНЕ. Лихтенштейн?

– Для чего они нужны?

– Особо точный инструмент, – отвечает негр, – для арифметических операций. Заметьте, ни одной электронной детали, голая механика. С ним работать – все равно что снимать на старую тридцатипятимиллиметровую камеру. Это самый маленький механический калькулятор, когда-либо созданный человеком. – Голос у негра мягкий, сладкозвучный. – Его изобрел австралиец Курт Герцтарк еще во время войны. Он тогда был узником Бухенвальда. Лагерное начальство о его работе знало, но не препятствовало. Это вписывалось в концепцию «интеллектуального рабства». Арифмометр хотели подарить фюреру, когда закончится война. Однако в 1945 году Бухенвальд освободили американцы. А Герцтарк сумел выжить и даже сохранил свои чертежи.

Негр осторожно берет арифмометр у Кейс. Какие огромные у него руки! Толстые пальцы двигают ползунки, выставляя число. Сжав ребристое утолщение, он прокручивает ручку. Мягко стрекочет механизм, в окошках меняются цифры. Негр подносит прибор к глазам:

– Ну вот, в отличном состоянии. Цена восемьсот фунтов. Что скажете?

Его веки опускаются, он замирает в ожидании ответа.

– Красивая вещь, – говорит Кейс. – Только что я с ней буду делать?

Теперь она чувствует себя увереннее, предложение негра заполнило недостающий контекст. Это просто дилеры, они торгуют этими штуками.

– На хрен я тогда приезжал?! – взрывается серый тип, выхватывая у негра цилиндр. – Овца, блин!

Кейс понимает, что последнее относится не к ней. Серый тип сейчас похож на фотографию Сэмюеля Беккета из школьного учебника. У него ногти с черной каемкой, на длинных пальцах рыжая потрава от никотина. Он злобно поворачивается и кладет цилиндр в багажник, рядом с остальными гранатами.

– Хоббс, имей терпение, – вздыхает негр. – Она еще придет, давай подождем!

– Пошел ты! – огрызается Хоббс.

Склонившись, он ловко укутывает товар свитером. Заботливое, даже материнское движение. Он захлопывает багажник и дергает крышку, проверяя, закрылся ли замок.

– Только время зря потерял!

Он подходит к передней двери и распахивает ее – с оглушительным лязгом. Кейс успевает заметить салон мышиного цвета, сальную кожаную обивку и переполненную пепельницу, которая выпирает из приборной доски наподобие выдвижного ящика.

– Она придет, Хоббс, – повторяет негр без особого энтузиазма.

Хоббс молча залезает в кабину, хлопает дверью, бросает яростный взгляд через грязное боковое стекло. Мотор заводится с астматическим хрипом. Продолжая злобно сверкать глазами, Хоббс дергает рычаг. Машина трогается, едет в сторону Портобелло и на первом же перекрестке сворачивает направо.

– Не человек, а проклятие какое-то... – вздыхает негр. – Сейчас она придет, и что я скажу? – Он поворачивается к Кейс. – А все вы! Да, вы его разочаровали. Он подумал, что вы – это она.

– Она – это кто?

– Она покупатель. Работа на японский коллекционер, – вступает блондин. У него высокие славянские скулы, открытый взгляд и сильный акцент, как у эмигранта, еще не привыкшего к английскому. – Не ваша вина, не надо обижайтесь. Нгеми просто огорчился. – Он указывает на негра.

– Ну ладно. – Кейс пожимает плечами. – Извините. Удачи!

Она разворачивается и идет к Портобелло. Рядом открывается зеленая дверь, и на тротуар вываливается полная женщина средних лет. Черные кожаные штаны, собака на поводке. Появление этой матроны из Ноттинг-Хилла словно бы разрывает невидимые путы. Кейс ускоряет шаг.

За спиной стучат ботинки; она оглядывается. Блондин бежит следом, сумка шлепает его по заду. Негр уже куда-то исчез.

– Я вас проводить, пожалуйста, – говорит блондин, поравнявшись с ней и улыбаясь, словно для него это большая радость. – Меня зовут Войтек Бирошек.

– Имя мне Измаил, – отвечает она, не замедляя шаг.

– Разве женское имя? – Он семенит сбоку, по-собачьи заглядывая в лицо. Редкая разновидность наивности, не вызывающая отвращения.

– Да нет, меня зовут Кейс.

– Кейс... Как чемодан?

– Вообще-то имя произносится, как «Кейси». – Она зачем-то начинает объяснять. – Мать назвала меня в честь одного человека по фамилии Кейси. Но мне больше нравится Кейс.

– А кто такой был Кейси?

– Эдгар Кейси, «спящий пророк» из Вирджинии-Бич.

– А зачем так делать ваша мать?

– Потому что она типичная вирджинская чудачка. Вообще она не любит об этом говорить.

Это чистая правда.

– А что вы здесь делать?

– Иду на ярмарку, – по-прежнему не замедляя шаг. – А вы?

– Тоже на ярмарку.

– Что это были за люди?

– Нгеми продавать мне «Зи-Экс 81».

– А что это такое?

– «Синклер Зи-Экс 81», персональный компьютер. Делали такие в восьмидесятых. В Америке называли «Таймекс 1000», то же самое.

– Нгеми – это толстяк?

– Да, торгует старый компьютер, антикварный калькулятор. С девяносто седьмой год.

– Ваш партнер?

– Нет. Организовать мне встречу. – Он похлопывает по сумке, внутри что-то гремит. – Для «Зи-Экс 81».

– Но сейчас он продавал арифмометры?

– Да, «Курты». Замечательные! Правда, да? Нгеми и Хоббс надеются на совместная продажа. Коллекционер из Японии. Но Хоббс большая проблема. Всегда большая проблема.

– Что, тоже дилер?

– Математик. Гениальный печальный человек. Сильно любит «Курты», но себе не может позволить. Только посредник, купить и продать.