— И как таких подлецов земля носит, не знаю прямо, — высказалась тетя Мила, тяжело вздохнув.

— И я не знаю, — покосилась я на Феофанова. — Может, поговорим лучше о чем— нибудь более приятном?

Тетя согласилась и пристала к Феофанову с расспросами о его работе. Видя, как он едва успевает отвечать на вопросы, я в душе позлорадствовала. Через минуту он начнет путаться, через две забудет, как его зовут. Пусть помучится, лишь бы не проболтался, что женат. Это разрушит всю легенду и породит у тети подозрения.

— Так, значит, все новые дома в Тарасове строятся по вашим, Виктор, проектам? — Глаза тети внимательно изучали лицо архитектора.

— Ну, не все. Можно сказать, что пятьдесят процентов, — проговорил он неуверенно. — Остальные новостройки за нашими конкурентами из «Альбатроса». И в Грачеве есть несколько зданий, построенных по моим проектам.

— Развлекательный центр «Арабские сказки» не вы построили? — быстро спросила тетя Мила.

— Нет, не я, — сразу ответил Феофанов.

Предупреждая следующий вопрос тети, я сказала, что уже достаточно поздно, завтра намечается тяжелый день и надо укладываться спать. Тетя Мила согласилась с моими словами.

— Я пока буду убирать посуду, а ты, Женя, вызови такси для гостя, — сказала она. Феофанов бросился было помогать с посудой, но я усадила его на диван и велела посмотреть телевизор, пока улажу вопрос с его ночевкой. Взяв со стола стопку грязных тарелок, я пошла к тете на кухню.

— А, это ты, Женя, — улыбнулась тетя Мила, обернувшись на звук шагов. — Если у вас что-то получится с Виктором, — сказала она почти шепотом, — то лучшего и искать не надо. Удачно ты его спасла. Молодец, Женя!

— Думаешь, он выгодная партия? — спросила я, сдерживая улыбку.

— Есть, конечно, кое-что, что меня настораживает, но в остальном — это лучшее, что попадалось тебе за последнее время, — сообщила тетя Мила, убирая оставшиеся отбивные в холодильник.

— А что тебя в нем настораживает? — поинтересовалась я. Мнение тети будет не лишним, потому что и у меня имелись сомнения в клиенте.

— По-моему, он бабник, — с серьезным лицом сказала тетя. — В разговоре чувствуется нервозность, чуть что — бросается помогать, будто ощущает себя виноватым. А какие у него глаза масленые. Если ты сможешь держать Виктора в узде, то, возможно, он остепенится.

— Да, чудеса иногда случаются, — пробормотала я.

— Он знает, чем ты занимаешься, Женя? — спросила тетя.

— Да, — ответила я, — знает, я призналась.

— Хорошо. Честность — хорошая основа для серьезных отношений, — изрекла тетя.

— Ты не против, если Виктор переночует у нас? — перешла я к интересующей меня теме.

— Что? Но удобно ли, вот так сразу? — взволнованно спросила тетя Мила, всем своим видом выказывая неприятие моего желания.

— Тетя, я же не малолетка какая, — сказала я. — Не забыла, что мне двадцать восемь?

— Ладно, поступай как хочешь, но знай, что я против поспешных поступков, — сдалась тетя.

— Постелешь ему на диване, хорошо? — я заискивающе посмотрела ей в глаза. — Мне просто не хочется отпускать его домой после случившегося. Он еще не отошел от шока.

— Ладно, постелю, — пожала плечами тетя Мила.

Урегулировав вопрос с ночлегом, я вернулась в гостиную. Феофанов поднял на меня глаза с застывшим в них немым вопросом.

— Все в порядке. Спать будете здесь, в гостиной на диване, — успокоила я его, — но перед сном надо кое-что сделать. Для начала сообщите пин-код вашей карточки и кодовое слово, если помните.

— Это для чего? — нахмурился Феофанов.

— Вы еще не забыли, что пообещали беспрекословно выполнять мои приказы? — спросила я строго. — Снимать деньги с вашего счета в банке опасно. Искать утерянную карточку тоже бы не советовала. У меня есть человек, который сможет перевести деньги с вашей карточки на мою. Потом мы их безболезненно снимем в любом банкомате. Свою оплату за неделю вперед я попросила перевести себе на счет, вы же не против?

— Нет. Хорошо, я все понял, записывайте. — Он продиктовал пин-код — кодовое слово было «Витя».

— В каком банке заводили карточку? — спросила я, записывая на телепрограмме тетиным карандашом, которым она помечала интересовавшие ее телепередачи.

— В сбербанке, в центре, — ответил Феофанов. — Номер отделения не помню.

— Я знаю сама, сто двадцатое, — пробормотала я, барабаня карандашом по газете. — Плохо, что сбербанк. У них защита сильнее.

— Что, не сможете? — заволновался Феофанов.

— Не говорите глупостей. Прорвемся, — беспечно махнула я рукой.

— Воркуете, — бросила тетя Мила, вернувшись за оставшейся грязной посудой.

— Есть немного. — Я отнесла газету в свою комнату и вернулась с цифровым фотоаппаратом.

— Это зачем? — не понял архитектор.

— Надо серьезно поработать над вашим образом, Виктор Арсентьевич, вы слишком заметны.

Феофанов сел на стул к свободной стене, оклеенной светло-кремовыми обоями. Я сделала несколько снимков.

— Улыбнитесь, скажите «чиз».

Грустный клиент через силу улыбнулся. Сверкнула вспышка. Я опустила фотоаппарат.

— Отлично. Осталось придумать, где вам взять новую одежду, соответствующую образу, а остальное — вопрос почти решенный.

— Вы профессионал, вам виднее, — покорно кивнул Феофанов.

Тетя Мила принесла из своей спальни комплект постельного белья, подушку, плед и велела мне убираться с дивана. В половине первого в квартире наступила тишина. Тетя спала у себя в спальне, Феофанов похрапывал на диване, а я продолжала трудиться, как пчелка, за компьютером в своей комнате. Перво-наперво я послала Юзеру информацию, необходимую для перевода денег. Хакер пообещал, что все пройдет без сучка без задоринки. Перевод решили осуществить в десять часов утра. После этого с помощью специальной программы я обработала фотографии Феофанова на компьютере, пытаясь подобрать для него образ, способный изменить значительно внешность архитектора. Выбрав три варианта, я оставила окончательное решение до утра. Дальше по плану шло изготовление документов для Феофанова.

— У них лица какие-то отталкивающие, — недовольно поморщился Феофанов, разглядывая свои измененные изображения на экране монитора.

— Зато второй раз никто не взглянет, — парировала я.

— Ну почему вы так хотите меня изуродовать? — взмолился Феофанов.

— Потому что нельзя быть красивым таким, — буркнула я.

— А может, сделать из меня кавказца? Я смогу сыграть эту роль, — неожиданно предложил Феофанов и продекламировал с отвратительно фальшивым акцентом: — Эй, дарагой, слышыш, сколко сэйчас врэмень, вах, вах?