Дорн глубоко вздохнул.

– А вы ее знаете?

– Я с ней встречался, скажем так… Но мы не знакомы. Как-то я встретился с ней вечером в одном заведении. Знакомый парень сказал мне, что это дочь Шермана. Это было примерно три месяца назад.

– И вы знаете, где ее найти? – быстро спросил Дорн.

– Вы не ответили на мой вопрос. Так это действительно дочь Шермана?

– Да… – Дорн поколебался, но продолжил: – В настоящее время Шерман – жертва шантажа. Его предупредили, что если он не снимет свою кандидатуру на выборах, три оставшиеся фильма будут переданы его политическим противникам. А это означает, что он не только не будет избран, но вообще наступит крах всей его политической карьере. Он приехал ко мне в Париж и обратился за помощью. Я пришел к вам.

Гирланд некоторое время раздумывал.

– Итак, за двадцать тысяч долларов Шерман надеется стать президентом, не так ли? Конечно, при условии, что я выполню эту грязную работу, не так ли?

– Разве этой суммы недостаточно? – взволнованно проговорил Дорн.

– О да, но я еще не решил, хочу ли я помогать ему. Чем-то он мне не нравится. К тому же в настоящее время я уже не ваш подчиненный, да и кое-что мне известно. Мне известно, как он относился к своей дочери, а это никому не может понравиться. Он опьянен властью и расправляется со всеми, кто становится у него на пути. Нет, я не буду голосовать за него.

– Ну что же, Гирланд, я вижу, что напрасно теряю с вами время. Не положите ли вы проектор в коробку?

– Сейчас я это сделаю, Дорн. Вы прекрасно знаете, что я возьмусь за эту работу. За такую кучу денег я сделаю все, что угодно. Оставьте мне этот фильм. Я сообщу вам новости через три дня.

– Итак, вы согласны?

– О, разумеется, – Гирланд широко улыбнулся. – Я всегда любил деньги. Я хочу, чтобы десять тысяч были доставлены мне завтра утром, и надеюсь, вы выполните обещание и остальную сумму я получу после выполнения работы, не так ли?

– Можете быть уверены в этом! – достав пленку и отдав ее Марку, Дорн взял коробку с проектором. – Я думаю, нет необходимости говорить вам об особой деликатности дела. Если будет хоть малейшая утечка информации…

– Идите, идите, – Гирланд открыл дверь перед Дорном. – Сейчас это уже мои проблемы, так что ваши советы мне ни к чему.

Макс Линтц был высоким и костлявым человеком. Он недавно прибыл из Восточного Берлина, чтобы работать в парижском отделении КГБ. Лет пятидесяти, с глубоко сидящими глазами и тонким безгубым ртом, он был профессиональным доносчиком и профессиональным стрелком.

Дрина симпатизировал ему. Примерно одного возраста, они много времени проводили вместе и оба недолюбливали Лабри, который был значительно моложе их. Сейчас Линтц и Дрина сидели в кафе напротив дома Гирланда.

– Ты будешь следить за Дорном, – спокойно сказал Линтц. – Я же прослежу за Гирландом… Если ты не против.

Дрина нахмурился. Это означало, что ему не очень-то доверяют. Подумав об этом, он недовольно посмотрел на Линтца.

– Мы выполняем приказ, товарищ. Я должен следить за Гирландом. Так приказал товарищ Ковски.

– Как скажешь, – Линтц пожал плечами. – Но будь осторожен. Тебе должно быть известно, что Гирланд профессионал.

Снова Дрина взъерошил свои волосы.

– Я тоже, – он с вызовом уставился на сообщника.

Несмотря на дружеские чувства к Дрине, Линтц думал, что Ковски поступил неправильно, поручив ему следить за Гирландом. Но, в конце концов, начальству виднее.

– О, конечно, – ответил он.

Последовала длинная пауза. Дрина выпил успевший остыть кофе, не спуская глаз с дома Гирланда.

– Малих сейчас в Париже, – как бы между прочим сказал Линтц. – Правда, он сейчас в немилости.

– Да, – глаза Дрины обежали террасу кафе. Рядом не было никого, кто бы мог их подслушать. – Это замечательный человек… Один из лучших в нашем деле.

– Да. Он может здорово помочь нам.

– Гирланд несколько раз обставлял его.

– Я слышал об этом. Но Малиха такое положение вряд ли устраивает.

Дрина колебался. Он снова осмотрелся вокруг, желая убедиться, что их никто не подслушивает, потом шепнул:

– Ковски не переносит Малиха.

– И все же из этих двух людей я как-то больше симпатизирую Малиху.

По мнению Дрины, беседа приняла слишком опасный оборот. Он счел за лучшее прекратить разговор, так как слишком боялся Ковски.

– Не будем об этом, Макс, – сказал он беспокойно. – О тех, кто отсутствует, лучше говорить только хорошее.

– Здесь ты прав.

Они оба сидели молча на террасе кафе до тех пор, пока Дорн не вышел из подъезда и не направился к припаркованному «Ягуару».

– А вот и мой человек, – сказал Линтц. – Рассчитайся за меня и будь внимателен… Пока. – Линтц поспешно покинул кафе, сел в свою машину и поехал вслед за «Ягуаром» Дорна.

Дрина положил три франка на стол, закурил, продолжая наблюдать за домом. Он был взволнован разговором. Линтц безусловно прав. Гирланд был высокопрофессиональным агентом. Естественно, лучше бы за ним следил Линтц, а он проявил самолюбие и сейчас раскаивался. Даже при мысли о том, что ему придется следить за подобным типом, да еще так, чтобы тот не заметил слежку, Дрина покрылся холодным потом. Но почему он должен бояться Гирланда? Неужели Гирланд опытнее его? Ведь на протяжении пятнадцати лет он следил за многими людьми и почти всегда успешно. Он так разволновался, что даже встал из-за стола. Потом сделал знак официанту, что уходит, вышел из кафе и сел в свой автомобиль.

Десятью минутами позже он увидел Гирланда, который вышел из дома и спокойно пошел вдоль улицы. На нем были кожаная куртка, свитер и брюки. Он шел спокойно, небрежно покуривая и держа правую руку в кармане.

Дрина завел свою машину. Он видел, как Гирланд пересек улицу и сел в довольно потрепанный «Фиат-600». Дрина поехал за «Фиатом» по запруженной народом Рю Реймон Лоссеран, потом проехал авеню де Майн. Здесь Гирланд повернул налево. Держа расстояние в два автомобиля между Гирландом и собой, Дрина прилагал отчаянные усилия, чтобы не потерять «Фиат» из виду. Вдруг Гирланд резко свернул направо и заехал в маленький дворик. Не имея возможности сразу же остановиться на оживленной магистрали, Дрина тем не менее заметил, что Гирланд вышел из машины. Доехав до перекрестка, Дрина развернулся и, по счастью, сразу же нашел место для парковки. Быстро поставив автомобиль и не тратя время на запирание дверцы, Дрина помчался к машине Гирланда. Она была на месте, но Марка и след простыл. Дрина в отчаянии оглянулся вокруг. Во двор выходило несколько дверей. Табличка на одной из них привлекла его внимание. «Бенни Слейд. Фотостудия».

Дрина вспомнил о проекторе и решил, что Гирланд приехал именно сюда, чтобы просмотреть что-то. Он теперь особенно жалел, что не передал этого дела Линтцу. В случае, если вдруг Гирланд выйдет и вновь сядет в машину, у Дрины не будет ни малейшей возможности добежать до своей и продолжить преследование. Он неизбежно потеряет Гирланда из виду. Ему ничего не оставалось, как по улице Вожирар вернуться к своему автомобилю. Некоторое время он сидел в нем, потом решил просить у Ковски помощи.