Но административная сторона дела не давала покоя: многотысячную армию единоразово освобождённых иммигрантов требовалось повторно обработать, классифицировать и поместить в бионосители. Это была работа, и немалая.

Но БИМПовцев страшило даже не это, а предстоящее объяснение галактическому Бюро, почему руководство Земли так странно поступает со вверенными ему иммигрантами и планетарными ресурсами.

Поэтому прибывшие на помощь агенты вежливо попросили присланного одноглазого воина пожелать пленникам быстрой естественной смерти, после чего удалились на базу ждать застрявших собратьев и готовить им новые носители.

Однако главный пират сделал не то, что от него ожидалось. Он попросил главного инженера научить его всем премудростям программирования, и тот охотно согласился, затаив обиду на бросивших его собратьев.

Через три года главный инженер вернулся на базу после гибели своего бионосителя во вспыхнувшем чумном пожаре. Однако прибыл он не один: растворив содержимое язв главного инженера в вине, оставил свой бионоситель и Лис.

И по просьбе главного инженера Лис представил техническому совету БИМПа новую систему классификации, изобретённую им лично в пещерах с пиратскими сокровищами.

Главный инженер только разводил руками: он перестал понимать задумку гениального Лиса еще на стадии разработки. Однако факт оставался фактом: система обслуживала три миллиарда иммигрантов с теми же мощностями, что были и у старой её версии, обладала множеством удобнейших опций, только снившихся ранее операторам БИМПа.

И она была бесплатна и доступна с одним условием: работать с ней мог только Лис. И это условие, подкреплённое жутким недостатком кадров и финансирования, стало решающим. Тайным, не отмеченным ни в каких журналах решением технического совета Лис стал первым и последним в истории иммигрантом, изъятым с места ссылки и поставленным над своими бывшими собратьями.

А чтобы он, живое доказательство нарушения советом всех межгалактических правил, не попался на глаза вышестоящим ревизорам, все данные о Лисе изъяли из всех баз данных, а его личностные вибрации стёрли из всех архивов психолокации. На самом высоком возможном уровне - сделать это мог только Директор земного филиала Бюро.

Так Лис стал невидимкой, не существующим в реальной действительности. И одновременно помощником главного инженера, а затем и самим главным инженером.

А теперь он был беглецом, и Маша понимала, что стандартными путями здесь ничего не добьёшься. А теперь, после дня рождения Афанасия Никитича Благонравских, путь решения появился. Подумать логично — полный бред. А если получится?

А мысль у Маши была действительно сумасшедшая.

В арсенале агентов БИМПа был меморизатор. Похожий на старый советский игровой автомат «Морской бой», он предназначался для просмотра собственной памяти. Первоначально аппарат изобретался с целью психологического восстановления после стрессовых ситуаций посредством их вспоминания, однако оказалось, что теория не работает.

—Вот представь себе, — рассказывал однажды Маше Борисыч, один из сотрудников Агентства, — что ты смотришь на свою память как на кино в телевизоре... Нет, не так. Представь, что ты пролетаешь над обширным полем боя на огромной ласточке. Где-то там, внизу, идёт лютая резня, мечи вспарывают животы, кровь вёдрами выплёскивается из разорванных тел...

—Борисыч, перестань! — Машу аж передёрнуло, — Мне и одного полёта на ласточке хватит, чтобы от страха заикаться начать, а ты мне ещё про кровь начинаешь!

—Ладно, ладно... Вот ты летишь на этой ласточке, в ус не дуешь, а под тобой битва, и ты её видишь. Много ли научишься бою? Нет... Вот это и есть память — отфильтрованные, куцые обрывки информации, лишённые эмоций и чувств. Дважды два сколько — спрошу я тебя. Четыре — ответишь ты мне. Вот что такое память.

А вот представь, что ты не на ласточке летишь, а спикировала ты в самую гущу боя, и поняла, зачем идёт битва, и за кого ты, и всей несправедливостью смерти пропитала себя, и теперь ты снова и есть воин. И ты заново чувствуешь, как в тебя вонзается меч, и заново сгораешь от боевого угара, и тоскуешь по убитому другу, и ликуешь, когда повержен враг... Это не память, это снова жизнь.

Борисыч посмотрел на Машу, которая присела на краешек компьютерного стола и боролась с тошнотой.

—Память, Машенька, приходит к тебе как фильм, и ты смотришь, как играют на экране актёры, что были когда-то людьми. И ничему такая память не научит, ничего она не излечит, потому что не хочет человек приблизить её к себе ещё раз. Боится он её. Гонит. Душевную болезнь надо выкорчёвывать, рвать её корни, засучив рукава не боясь замараться. Да... А люди отодвигают свою жизнь, заставляя гниль копиться и размножаться, пока та не лопнет как нарыв и не зальёт всё отравой. Вот почему, Машенька, не может меморизатор душевное расстройство лечить. Не при чём здесь память.

А чтобы научиться чему-то, Машенька, и избавиться от расстройства, надо влезть и прочувствовать всю свою жизнь ещё раз, во всей полноте, без приукрашивания и стеснения. Не чураться её надо, родная, время не лечит, оно лишь прячет до поры до времени. Нырнуть нужно в свою память — но найти в себе силы не утонуть, а наблюдать. И когда найдёшь корень зла, уходящий вглубь — не забыться и не захлебнуться, а нырнуть ещё глубже.

Да вот только далеко не все, дочка, могут это. Больно это, страшно и горько. Поэтому и перестали использовать меморизатор — годится он только на то, чтобы фильмы из прошлого смотреть, а не жизнь свою исправлять.

—Борисыч, тебе книги бы писать, — восхищённо протянула Маша, — но ты не думай, я тебя поняла. Не хотят люди плохое в жизни переживать заново, а именно к моментам горя и боли очень часто и стоит прислушаться лучше.

—Далеко пойдёшь, Вио... Машенька, — сказал тогда, лучась улыбкой, Борисыч, и ушла Маша тогда от него в приподнятом настроении, что не всегда бывало на её работе.

Что касается меморизатора — других полезных функций прибор не имел, и его использовали только ради развлечения: он помогал вспомнить всё, что было с человеческим существом за многие эоны его существования.

"Если теория девяти жизней работает, — думала Маша, прохаживаясь по кабинету туда-сюда, — то я обязательно встречалась с Лисом на протяжении последних пятисот лет. Нет, вру. Лис последние три века был в БИМПе и совсем необязательно был на Земле. Значит, берём промежуток с десятого по семнадцатый век, этого хватит с лихвой, это тоже девять жизней. А если я с ним встречалась, то смогу вспомнить это и лучше понять беглеца. Смогу