года он получил разрешение вернуться во Францию, куда он пребывает и начинает жизнь сызнова: лишенный полковничьего чина, эмеритальных выплат, Бори де Сен-Венсан как нищий мещанин живет в Париже до 1825 года, где зарабатывает на жизнь тяжелым издательским и книготорговым делом (в том числе продажей своих брюссельских анналов); чтобы сделать свою жизнь более сносной, он сотрудничает с различными либеральными газетами, в частности, с Курьер де Франс, в которой он редактирует хронику заседаний Палаты депутатов. Позднее он отказывается от сотрудничества с ней, поскольку его труды по научному редактированию уже приносят более или менее приличные средства к существованию (взять хотя бы его внушительную естественно-научную библиографию с 1819 по 1830 гг.). Кажется, что неудачи и разочарования его подстерегают на каждом шагу: в 1823 году он стреляется на дуэли и получает ранение в мягкие ткани икры одной из своих ног, а в 1825 году его сажают в долговую яму в тюрьме Сент-Пелажи, где он остается до 1827 года. И если для обывателей справедливо выражение, что жизнь есть полотно с черно-белыми полосами, то насколько это верно и для авантюристов, непрестанно оплачивающих всякую белую полосу очередной черной.

Его покровитель разжалованный маршал Сульт вернулся из изгнания, которое он проводил в Вуппертале, в 1819 году, а в 1820 году Людовик XVIII-й вернул ему маршальское достоинство. И дальше несмотря на все грядущие превратности французской политики у него все складывалось более или менее благополучно, да оно и понятно: маршал Сульт был системным человеком, в отличие от своего бравого полковника – авантюриста и непредсказуемого в своих поступках Бори де Сен-Венсана. Но последний свято хранил тайну участия своего маршала в работах Суверенного военного ордена Иерусалимского Храма, воссозданного с благоволения Наполеона Бонапарта Бернаром-Раймоном Палапра и членами Достопочтенной Ложи «Рыцари Креста», находящейся под эгидой Великого Востока Франции. Есть версия, что именно полковник Бори де Сен-Венсан в бытность свою шефа военных архивов и картотек Франции в 1814 году изъял матрикул члена этой организации, принадлежавший маршалу Сульту. С тех пор этот матрикул значился как бы за братом инкогнито, что практикуется во многих тайных орденах.

Экспедиция в Морею. Научное признание. Возвращение в Генеральный штаб

С 1821 года в Греции с переменным успехом шла война за независимость от Османской империи. Однако перелома в ней грекам было достигнуть сложно, а скорее и невозможно без содействия христианских союзных сил и государств. Во Франции тогда жило немало греков-эмигрантов и панэллинизм являлся модным движением: некоторые из этих эмигрантов (особенно дворянского и купеческого происхождения) образовали даже свою влиятельную партию внутри возрожденного Бернаром-Раймоном Фабре-Палапра при Наполеоне Бонапарте Суверенного Военного Ордена Иерусалимского Храма. Тогда очень набожный и благочестивый король Карл X Бурбон (Шарль Филипп де Франс, граф д’Артуа, 1757–1836), повинуясь настроениям, царившим во французском обществе, решает вступить в войну на стороне греческих повстанцев, заблаговременно заручившись поддержкой Англии и России. В результате военно-морского сражения при Наварине, когда в октябре 1827 года союзнический русско-франко-британский флот разгромил турецко-египетские морские силы, французский экспедиционный корпус численностью 15 000 человек в августе следующего года высадился на юго-западе Пелопоннеса с целью вернуть полуостров молодому независимому Греческому государству, что достигается всего в течение одного месяца.

Проспер Баккюэ. Бори де Сен-Венсан и члены экспедиции в Морее изучают руины стадиона античной Мессены (деталь гравюры)

Вместе с тем, в конце 1828 года виконт де Мартиньяк, министр внутренних дел Карла X и действительный глава правительства в то время (друг детства Бори де Сен-Венсана из Бордо), поручил шести выдающимся академикам Института Франции, среди которых Жорж Кювье, Этьен Жоффруа Сент-Илер, филолог и палеограф Шарль-Бенуа Газе (Hase) (1780–1864), археолог Дезире Рауль Рошетт (1789–1854), архитектор Жан-Николя Юо (Huyot) (1780–1840) и филолог-эллинист Жан-Антуан Летронн (1787–1848), назначить руководителей и членов каждой секции научной комиссии, которая должна быть прикомандирована к Французскому экспедиционному корпусу в Морее, что уже делалось прежде во время Наполеоновской кампании в Египте в 1798 году. Директором этой научной комиссии 9 декабря 1798 года ими утверждается Жан-Батист Бори де Сен-Венсан, вспоминавший, что господа де Мартиньяк и Симеон рекомендовали не ограничивать ему свои наблюдения флорой и фауной, но распространить их одинаково на местности и людей, там обитавших.

Жан-Батист Бори де Сен-Венсан во главе научного отряда, состоявшего из девятнадцати ученых, в том числе историка Эдгара Кине (1803–1875), архитектора Гийома Абеля Блуэ (1795–1853) и военного инженера-картографа Пьера Пейтье (1793–1864), высадился с фрегата «Кибела» в Наварине 3 марта 1829 года, присоединившись к французскому экспедиционному корпусу под командованием Жозефа Мезона. Здесь он встречается с начальником штаба экспедиционного корпуса генералом Антуаном Симоном Дюрье, уроженцем провинции Ланды, которого знал уже с десяток лет. Этот генерал обеспечил разжалованному полковнику дружеское содействие в научных исследованиях. Бори де Сен-Венсан, руководя своим ученым десантом, пребывал в Греции на протяжении восьми месяцев, проводя работы в Пелопоннесе, Аттике и на островах Кикладского архипелага, которые до сих пор не утратили своей научной ценности для страноведения: топографические карты, сделанные его отрядом, как считается, и поныне непревзойденного качества, а зарисовки, планы, чертежи, графические реконструкции разрушенных памятников сыграли свою ведущую роль в описании и систематизации эллинского наследия.

Возвратившись из своей продолжительной научной командировки, Жан-Батист Бори де Сен-Венсан в начале 1830 года получил академическое место в Институте, ставшее вакантным после смерти Жана-Батиста де Ламарка: тогда среди прочих за него проголосовали астроном Франсуа Араго (1786–1853), анатом и палеонтолог Жорж Кювье (1769–1832), а также химик барон Жак Луи де Тенар (1777–1857). В это же время он выступает вместе со своим старым другом Пьером Латреем в качестве одного из соучредителей энтомологического общества Франции, которое было старейшим из подобных научных объединений в мире.

В ходе знаменательных событий Июльской революции 1830 года, вознесших на престол герцога Луи-Филиппа Орлеанского, он храбро сражался на стороне повстанцев на баррикадах в парижском предместье Сен-Жермен. Победа, одержанная повстанцами, возвращает маршала Сульта на пост Военного министра (1830–1834), в результате чего 3 ноября того же года Жан-Батист Бори де Сен-Венсан оказывается восстановленным в своем чине и привилегиях полковника Генерального штаба, которых он лишился пятнадцать лет тому назад: он продолжил службу в армии, совмещая ее со своей исследовательской деятельностью, откуда уволился в 1842 года, то есть за четыре года до своей смерти. 1 мая 1831 года Жан-Батист Бори де Сен-Венсан (спустя двадцать лет без одного дня) был произведен в офицеры Почетного легиона. Однако, оказавшись избранным 5 июля того же года депутатом 3-го коллежа от округа Лот-и-Гаронна (Марманд) на место своего