Владимир Анатольевич Ткаченко-Гильдебрандт

Сад сходящихся троп, или Спутники Иерофании

Вторая связка философических очерков, эссе и новелл

© В. А. Ткаченко-Гильдебрандт, 2023

© Издательство «Алетейя» (СПб.), 2023

«Солнце познания некогда снова взойдёт в зенит свой: и, свившись в кольца, будет лежать в его свете змея вечности – тогда настанет ваше время, о полуденные братья»

Фридрих Ницше «Так говорил Заратустра»

В поиске смысла понятия времени

Вступительное слово автора

«Спутники Иерофании» (иерофания = священнодейство) – второй сборник эссе, очерков и остросюжетных новелл, в основном написанных в последний год, но сосредоточенных теперь на метафизической проблематике времени, которую пытались разрешить многие философские школы от платоников, неоплатоников до экзистенциалистов, приходя зачастую к неявным и смутным толкованиям этого основного понятия диалектики. Как и в прощлый раз, жанровый характер «связки» наиболее приемлем в этом отношении: он как бы скрепляет поперечным жгутом, коим выступает теперь последнее эссе, посвященное отцу классической европейской алхимии Зосиме Панополитанскому, гереметическому мастеру поздней античности и одному из протагонистов философии Всеединства.

Герои новой «связки» – безвременно ушедшие уже в наше время замечательные деятели русской культуры Владимир Прусаков и Андрей Никитин, выдающийся французский естествоиспытатель и разведчик Жан-Батист Бори де Сен-Венсан, открывший в начале XIX столетия один доселе неизвестный ветхозаветный апокриф, командарм Филипп Миронов, алхимик и основатель общества Цепь Мириам Джулиано Креммерц, Эммануил Сведенборг, Исаак Ньютон, Владимир Высоцкий, Хорхе Луис Борхес и его вдова Мария Кодама…

В своем великолепном рассказе «Сад расходящихся тропок» из одноименого сборника от 1941 года Хорхе Луис Борхес показал пример нам художественного восприятия экстенсивного времени. Однако время расходится до определенного предела, а потом начинает снова сжиматься (вряд ли с этим поспорил бы автор рассказа «Вавилонская библиотека», продолжающего идею временной экстенсивности), в чем, на наш взгляд, и заключается его цикличность – тогда тропки в саду истории начинают снова сходиться друг с другом и возникает интенсивное время. Не в этом ли смысл идеи Вечного возвращения, столь близкой религии магов Персии и Фридриху Ницше, и столь невыносимой для

Хорхе Луиса Борхеса: вибрационное колебание времени от экстенсивного к интенсивному. А потому символ нашего сборника и есть древний мистический змей Уроборос, проглатывающий свой хвост в период интенсивного времени и отпускающий его в период экстенсивного времени.

Владимир ТКАЧЕНКО-ГИЛЬДЕБРАНДТ (ПРАНДАУ),

GOTJ KCTJ,

подполковник, военный историк, переводчик

Разминулись: или две несостоявшиеся во времени и пространстве встречи

Памяти безвременно ушедшего 23 мая 2022 года Владимира Викторовича Прусакова

«Я хотел показать, что человек может

восстановить свои связи с жизнью

посредством обновления тех оснований,

на которых зиждется его душа…

Жертвоприношение – это то, что

каждое поколение должно совершить по

отношению к своим детям: принести себя

в жертву».

Андрей Тарковский

На пути к предвидению?

Два года назад, в бушующее время всем известной болезни, мне довелось переводить с французского на русский язык Практический учебник ясновидения Эммануэля Орланди ди Казамоцца, который занимает особое место в ряду книг, освещающих эзотерическую традицию Запада и Востока, поскольку представляет собой подлинное введение как к паранормальным способностям, «дремлющим» в каждом человеке, так и к совокупности универсальных Планов бытия, откуда исходят вибрации разной частоты и чистоты на уровень нашей земной жизни.

Интересно, что сам автор учебника по происхождению корсиканец, а потому с детства столкнулся с волшебными традициями, поверьями и обычаями, существующими на этом самом романском острове Франции и помнящими еще древнеримскую старину. Последнее и побудило, как выясняется, автора заняться эзотерическими исследованиями. Неслучайно Орланди ди Казамоцца начинает курс своего учебника с удивительного рассказа о человеческом предчувствии, его знаках и символах, разбросанных во внешней по отношению к автору среде. Дальнейшие примеры из жизни удачно вплетены в текст учебника и замечательно подчеркивают повсюду звучащую рефреном мысль исследователя о том, что от предчувствия до ясновидения один шаг. Однако же, какой величины этот шаг? Впрочем, выстраивается и логический ряд, четко заданный Орланди ди Казамоцца. Его последовательность такова: предчувствие или низшая форма ясновидения; субъективное ясновидение, в том числе визионерство; и, наконец, объективное ясновидение, именуемое нами даром пророчества. И вся канва учебника подчинена восхождению от низшего к высшему, завершаясь изложением о проблеме зла, идущей от цивилизации погибшего континента Атлантиды, и знаменательным видением Джейн (Джин) Диксон (Лидия Эмма Пинкерт, 1904–1997), американского экстрасенса и астролога, которая почти за десятилетие предсказала приход к власти в США Джона Кеннеди в 1960 году и его последующее убийство в Далласе в ноябре 1963 года. Неслучайно напрашивается вывод: ясновидящие, подобные Джейн Диксон и Эдгару Кейси, вышли за грань парадигмы предсказательного ясновидения, по существу войдя в пророческие пределы. В связи с этим, необходимо подчеркнуть, что они оба оставались верны своей христианской традиции, ведь Джейн Диксон была практикующей католичкой, а Эдгар Кейси принадлежал к протестантской церкви «Ученики Христа».

Итак, исходя из концепции сверхчувственной духовной сущности Акаши, протяженной памяти Вселенной, в которой заключена ее Мыслеоснова, откуда излучается Первый Логос или выраженная мысль (Мыслеформа), автор умело раскрывает тайные стороны Электромагнетизма и его множественных проявлений, причины всех космических феноменов, особо связанной с ясновидением при помощи хрустального шара, выполняющего своего рода роль электромагнетического отражателя, преломляющего отблески этой вселенской памяти. Задача же ясновидящего в переложении данных полученных из Акаши, персонализируя их в отношении отдельного человека или человеческого коллектива. Чем меньше субъективности несет само переложение, тем более реальная картина разоблачается впереди, о чем, собственно, и повествуется в учебнике. Но надлежит учитывать, что проблематика, порождаемая такими антиномическими и сосуществующими понятиями, как Свобода выбора и Фатальность или Свобода и Карма, нам позволяют понять лишь то, чем они являлись и чем могут быть в жизни человеческого индивида или человеческого сообщества. Задача пророков, как лиц, обретших высший уровень ясновидения, именно в большем выявлении потенциальностей грядущих событий. Для Эммануэля Орланди де Казамоцца, как для приверженца научного подхода, не существует безусловной предопределенности; однако он выявляет накапливающуюся позитивность или негативность Кармы, приводящие к неизбежным последствиям. Его величество случай способен только ускорить или отсрочить наступление неотвратимого, впрочем, всегда находящегося под контролем Божественного Провидения. Обобщая, можно сказать, что именно так вершится Суд истории над цивилизациями, народами, государствами, человеческими сообществами и людьми, ибо верно сказано: «Так как