— Эй, любезный! Можно вас?

Парень как раз сидел, нагло развалившись в плетеном кресле, и попивая что-то прохладительное из запотевшего стакана. Услышав меня, он вскинул брови, поднялся и подошел.

— Слушаю, — сказал тихо, замерев в метре от меня в какой-то развязной позе.

«Интересно, сколько им платят здесь? — подумала я, разглядывая этого красавчика, в свою очередь пробегавшегося взглядом по мне. — Наверняка, немало. А ведут себя все так, будто с серебряной ложкой во рту родились».

— Нам снова нужны ваши услуги, — проговорила я, хмурясь от недовольства, потому что парень позволил себе задержаться взглядом в вырезе моего сарафана, оттянутом спящим Артемкой.

— Что именно требуется? — спросил он, наконец встретившись глаза в глаза и нагло усмехнувшись.

— Нужно перенести наши вещи из персиковой комнаты в гостевой домик, — отчеканила я, — и побыстрее.

— Будет исполнено! Не извольте волноваться.

Парень картинно козырнул и побежал к вилле, а я подошла к ожидающим Жанне Михайловне и девочкам, тут же высказываясь с самым гневным лицом:

— Отвратительный тип! Позволяет себе невесть что!

— Да? — удивилась она. — Я поговорю с сыном, вы уж его простите, он бывает слишком не серьезен в силу молодости, но это не со зла.

— С сыном? — повторила я, чувствуя, как краснеют от стыда скулы.

— Да. Лев — мой сын от первого брака, — мне показалось, что вокруг глаз Жанны Михайловны появилось чуть больше морщинок, да и уголки губ дернулись вверх, будто она улыбнулась с хитрецой. — Что ж, прошу за мной, мы почти у цели.

Надо ли говорить, как стыдно мне стало? Представив, как неприятно было Жанне Михайловне видеть развернувшуюся сцену, я почувствовала себя последней хамкой.

Дети радостно бежали вперед, даже не заподозрив подвоха, Артемка мирно спал, а я еле переставляла ноги, понимая, что пора менять отношение к окружающим. Именно к здешним окружающим, точнее, к тем, кто обосновался в этой вилле. Только теперь я окончательно поняла: вся поездка не воспринималась мной всерьез. Она как бы была отвлекающим фактором от развода, призванным немного разбавить наши с детьми серые будни. Все о чем, я думала — о себе и своих проблемах, и только теперь, после такой неудобной ситуации, я словно встряхнулась. Вспомнила, что человек, пригласивший нас и оплативший билеты — мой отец, и он болен. Сергей Петрович по-прежнему казался мне чужим и далеким, но это не давало права относиться к нему, как к банкомату. А уж жена и вовсе прекрасная женщина: прибежала лично решать мои проблемы, ворковала с детьми, бодро вышагивая впереди и тактично прикрыла глаза на мою бестактность.

И нас таких приехало уже трое! Как там говорил водитель? Павел и Карина? Интересно, уважительно ли они относятся к хозяевам дома? Или как я, возомнили себя невесть кем и «делают одолжение» своим присутствием?

Пока размышляла, даже не заметила, как меня догнал Лев.

Парень просто показался слева, присоединившись ко мне на довольно-таки широкой тропинке, выложенной широкими плоскими камнями и, улыбнувшись, заметил, кивая на Артемку:

— Крепко ваш парень спит, однако.

— Да, точно, — я тоже улыбнулась, разглядывая забавные ямочки на щеках молодого человека, и продолжила с самым доброжелательным видом: — Вы ведь Лев? А я — Маргарита.

— Знаю, — беззаботно отозвался он. — Тридцать один год, замужем одиннадцать лет. Трое детей. Медсестра.

— Ого, — я округлила глаза. — Есть какое-то досье на всех приезжающих детей Сергея Петровича?

— А вы как думаете? — он озорно засмеялся.

— Даже не знаю.

— Никаких досье. Вы сами всю подноготною в соцсетях выкладываете. А что вы не рассказываете, то старшая дочка сделала. Варя, кажется?

— У нее нет страничек в интернете.

— А, да? — Лев пожал плечами. — Ошибся, значит. Показалось.

Я нахмурилась.

— А где именно вы были, когда показалось? — спросила, прищурившись.

— Не помню уже, — он подмигнул. — Так значит, вы будете жить в домике?

Я лишь вздохнула, поняв, что парень виртуозно перевел тему, но решив не заострять на этом внимание.

— Да, — кивнула. — Мне кажется, так гораздо удобней для всех. Нас четверо, младшие — очень шумные, а Сергею Петровичу и Жанне Михайловне это точно непривычно. Им спокойней будет видеть нас изредка.

— Им-то вы угодите, — согласился Лев, — а вот соседу нашему — вряд ли.

Он кивнул на полутораметровый забор, отделяющий виллу Лопухина от следующего участка.

— Там писатель живет. Очень… как бы помягче сказать? Творческий человек. Не любит шум, внезапные визиты и… мне кажется, он вообще очень несчастен от того, что не один на этой планете. А, нет, вру. Еще он обожает своего пса. Стаффордширского терьера. И все.

— Прелесть, какой мужчина, — засмеялась я. — Умеете вы характеристики людям раздавать. А меня как описали бы?

— Правду сказать? — Лев посмотрел на меня проницательными карими глазами.

Мы остановились, потому что я внезапно поняла, что цель достигнута — дальше были лишь ступеньки и вход в небольшой, но очень уютный одноэтажный домик. — Правду, — кивнула, посмотрев на парня. — Я не обидчивая.

— Сразу думаете, обижать стану? — на его щеках снова заиграли ямочки. — Вы не правы. Пригласите меня на чай вечером, расскажу.

Я вскинула брови, сразу объясняя момент:

— Романы крутить не собираюсь. У меня…

Хотела сказать дети, и все такое. Но Лев перебил, засмеявшись.

— Вы уж простите, Маргарита, — сказал он, качая головой, — но я предпочитаю девчонок своего возраста. Честное слово. Не то чтобы вы плохо выглядели, но…

— Я поняла. — Кажется я вспомнила молодость и покраснела! Скулы обожгло румянцем. — Просто неожиданным оказалось предложение с чаем. Вот и…

— Все нормально. Просто пообщались бы. Мне интересно узнать вас. А вам, должно быть, интересно будет больше узнать обо всех, кто уже приехал. И о тех, кто здесь давно.

Он поиграл правой бровью. Я кивнула и заулыбалась:

— Прости еще раз, — сказала чуть пожав плечами. — И давай перейдем на «ты»? Не знаю, сколько тебе лет, но не думаю, что я намного старше.

— Мне двадцать пять. И на «ты» — это круто. Согласен. Что ж, пойду отнесу вещи. До обеда не так много времени осталось, а Сергей Петрович не любит, когда задерживаются.

— Дети тише! — скомандовала я, едва вошла в небольшой, но очень интересный холл: все в нем напоминало миниатюрный замок, облагороженный для избалованного городского жителя. Стены из кирпича, шкуры на полу, деревянные скамьи с красиво вышитыми подушками, светильники в виде свечей, вставленных в длинные ножки… И низкие деревянные шкафы, выкрашенные так, будто пережили уже ни одно поколение…