его на месте, прижав к дереву. Затем он просунул руку до конца в рану, пошарил вокруг, пока не нашел мягкий, податливый орган… и сжал.

Мужчина закричал в последний раз.

Клайд продолжал смеяться.

Позже, когда они сидели у костра и жарили кусочки человеческого мяса на палочках, Клайд отхлебнул из фляжки, наполненной дешевым виски, и вздохнул.

— Прекрасная ночь.

Зеб убрал палочку от огня и снял с конца кусочек мякоти. Он отправил ее в рот и стал жевать, несколько мгновений наслаждаясь вкусом, прежде чем восхитительный кусочек медленно скользнул по пищеводу. Он улыбнулся.

— Действительно.

Клайд прочистил горло.

— Ты, э-э… ты в последнее время разговаривал с Лулу?

Зеб насадил на палочку еще один кусочек мяса и подержал его над огнем.

— Конечно.

— Она сказала тебе, куда нам идти дальше?

— Да.

Прошла долгая пауза. На шоссе протрубил гудок большого полуприцепа.

— Ну, не держи человека в напряжении, Зеббо. Куда мы направляемся?

Зеб все еще улыбался.

— Миртл-Бич.

ГЛАВА 4

22 Mарта

— Теперь ты можешь отвалить.

Роб вздрогнул.

— Хм?

Это был первый раз, когда она заговорила с тех пор, как они влились в поток машин между штатами. Около двадцати минут напряженного молчания. Большую часть этого времени девушка провела, подавшись вперед на своем сиденье, не сводя глаз с задней части арендованного фургона. Роб знал, что это была арендованная машина по наклейке "Энтерпрайз" на заднем бампере. У него было множество вопросов, которые он хотел ей задать. Например, кто были люди в фургоне и зачем было похищать незнакомца, чтобы следить за ними? Что она намеревалась делать, когда догонит их? Но он держал рот на замке. Ее обычно враждебное поведение давало понять, что это к лучшему. Она напугала его до чертиков, настолько, что было почти возможно не обращать внимания на то, насколько она горяча.

Почти.

Теперь она откинулась на спинку стула, почти чопорно сложив руки на коленях.

— Я сказалa, ты можешь отвалить. Ты что, оглох, мать твою?

Они были примерно на расстоянии двух машин позади фургона. Роб сбросил газ, и дистанция быстро увеличилась до трех, затем четырех. Синий "Додж Неон" с облупившейся краской и наклейками по всему заднему стеклу сменил полосу движения, въехав в пространство между фургоном и "Гэлакси". Роб включил поворотник и начал перестраиваться.

— Не надо.

Роб выключил поворотник и посмотрел на нее.

— В чем дело? Я думал, ты не хочешь, чтобы я их потерял.

Она пожала плечами.

— Неважно. Я знаю, куда они направляются.

Роб ничего не мог с собой поделать — он рассмеялся.

— О, да? Это забавно. Потому что какое-то время я думал, что критически важно оставаться прямо на их гребаной заднице и не терять их из виду, если я хочу жить.

Девушка скинула туфли и еще ниже опустилась на сиденье. Она подняла ноги и положила ступни на приборную панель. Она положила пистолет на колени и осмотрела ногти на правой руке. Черный лак на ногтях местами облупился.

— Было важно. Но я немного успокоилась. Я убью их позже, после того, как они доберутся туда, куда направляются.

Роб посмотрел на ее ноги. Носки были из тех, что с "пальчиками". Она пошевелила пальцами, когда он уставился на них. Это вызвало у него странное легкое покалывание. Он взглянул на дорогу. Голубой "Неон" все еще был между ними и фургоном.

— Что ж, спасибо, что не убилa меня. Или их. Пока… — oн дернул левой рукой, позвякивая браслетами наручников. — Итак, скажи мне кое-что. Допустим, нас остановили по какой-то причине. Очевидно, что любой полицейский, у которого более одной или двух функционирующих клеток мозга, захотел бы знать, почему я прикован наручниками к рулю. Каково твое объяснение?

Она ухмыльнулась.

— Это просто. Cекс.

— Что?!!

Ее ухмылка стала шире.

— Секс-штучка. Бондаж. Полицейский примет это, потому что копы — мирские люди, и они знают, что люди увлекаются всяким извращенным дерьмом. И ты будешь подыгрывать, потому что твоя единственная альтернатива — это гребаная пуля в мозг.

Блядь, — подумал он.

Она была права. Он думал, что мог бы попробовать немного неуловимого беспорядочного вождения, чтобы привлечь внимание полиции. Это было бы не слишком сложно. За то короткое время, что они провели на шоссе, он уже заметил несколько патрульных машин. Часть его даже преисполнилась осторожного оптимизма, когда он подумал об этом, но теперь он с сожалением вычеркнул эту идею из своего слишком короткого списка потенциально спасающих задницу схем.

Ебать!

Он вздохнул.

— Итак… э-э… что теперь?

— Мы остаемся в пути до темноты. Затем мы находим какой-нибудь маленький мотель и снимаем номер с твоей кредитной картой.

Роб подумал об этом. Казалось, это указывало на то, что у нее не было намерения убивать его, по крайней мере, в течение следующих нескольких часов. И все же, горячая красотка или нет, мысль о том, чтобы остаться наедине с этой девушкой в номере мотеля, пугала его до чертиков. Господи, она подошла к нему с пистолетом в общественном месте средь бела дня. Что могла бы сделать с ним девушка, достаточно сумасшедшая, чтобы сделать это, имея немного уединения и немного времени, чтобы убить? Роб крепче сжал руль, чтобы унять внезапную дрожь в пальцах, вызванную внезапным убеждением, что он не покинет эту комнату живым.

Она посмотрела на него. Ее глаза были холодными, безжалостными.

— Тебе нужно перестать быть такой нервной сучкой.

Роб хмыкнул.

— Oй. Верно. Хорошо. Я поработаю над этим, но ничего не могу гарантировать. Я имею в виду, поди разберись, верно? Какая-то сумасшедшая телка с пистолетом похищает меня и угрожает. И почему я должeн нервничать?

Девушка долго смотрела на него, ее черты были неподвижными, ничего не выражающими. Роб не выдержал пристального взгляда и решил вместо этого смотреть на дорогу.

— Посмотри на меня.

Это был тон, который не терпел неповиновения. Ледяной и несущий в себе невысказанное обещание боли, если его проигнорировать. Он посмотрел на нее.

— Ладно. Я смотрю на тебя. И что теперь?

Девушка улыбнулась. Совсем чуть-чуть, в уголках ее рта появились ямочки. Но ее глаза оставались холодными.

— Я еще не решила, убивать тебя или нет. Это будет зависеть от многих вещей. Есть несколько вещей, которые ты можешь сделать, чтобы увеличить свои шансы. Однa из них — делать все, что я тебе говорю, без вопросов и колебаний. Так нам обоим будет намного легче.

Роб кивнул. Bерно. Потому что нет никаких причин, по которым маленькое дружеское похищение с последующим угоном машины должно быть чем-то