благодарности, отстегнула ремень и взялась за ручку двери, готовясь слинять.

— Ну, подожди, — мужские пальцы в который раз сомкнулись на моей руке. — Не убегай.

— Марк Александрович…

— Марк!

— Марк, — послушно пролепетала я, как загипнотизированная глядя в синие глаза. Может линзы? Ну не могут глаза быть настолько ярко-синими. Или могут?

Он отпустил руку, а вот глаз не отвел. Продолжал смотреть так, словно был готов наброситься на меня и сожрать, как голодный хищник желанную добычу. Он сейчас именно хищника и напоминал. Опасного, жестокого и сильного.

— Я вокруг да около ходить не привык, да и времени нет, сама понимаешь, Лера. Ты мне нравишься. Я тебя хочу. Соглашайся и тебе не придется днями пахать за копейки и жить с родителями. Взамен от тебя потребуется не знать слова “нет”, что бы и когда я не попросил.

Его взгляд обжигал. Заставлял дрожать, как осиновый лист, от страха, злости и растерянности. Со мной таким образом себя никто и никогда не вел. Да и таких мужчин, как Марк Войт — властных, наглых и баснословно богатых, рядом со мной еще не бывало.

— Нет.

Оскалившиеся в предвкушении губы дрогнули. По лицу на секунду пробежала тень замешательства.

— Что смотрите, Марк Александрович? Не привыкли к отказам, да? Что ж, все когда-то бывает в первый раз. Мне не нужны ни ваши деньги, ни вы сами. Уж лучше я буду улицы подметать, чем лягу под женатого босса.

— Желание дамы закон, — синие глаза полыхнули гневом.

Рванув ручку двери, я выскочила из машины. Умудрившись не поскользнуться на покрытом ледяной кашей асфальте, подбежала к двери, выудила дрожащими руками из сумки ключи, приложила магнит к домофону и скрылась в парадном.

Ощущение, что помоями облили. За всю мою не богатую событиями скучную жизнь обычной хорошей девочки рано выскочившей замуж за такого же обычного хорошего мальчика, в проститутки меня не записывали ни разу. Еще и не просто какая-то выжившая из ума бабка со скамейки у парадного, а начальник. Это на каком таком основании он посчитал, что я соглашусь на такое вот “выгодное” предложение?

Очень хотелось помыться. Но путь в ванну преграждал поджидающий в прихожей папа.

— Лера, где ты была? — густые брови сошлись на переносице, взгляд карих глаз был полон негодования, которого я испугалась так, словно мне все еще шестнадцать лет.

— Корпоратив был, пап.

— Почему не позвонила?

— Потому, пап, что мне почти двадцать девять лет. Не шестнадцать. И даже не двадцать.

— Пока ты живешь с нами в одном доме, будь добра, сообщать, если задерживаешься.

Не отвечая, я обошла его и заперлась в комнате. Сердце колотилось, на глаза наворачивались злые слезы. На папу, на Войта, на себя.

Бывший был для меня неким буфером между родителями. Как оправданием тому, что имею право самой выбирать как жить. Это еще одна причина, по которой я держалась за этот брак.

Идиотка!

В мозг противно заползали тревожные мысли. Если вдруг у меня когда-то все же появится мужчина, то сколько будет столкновений с отцом из-за поздних возвращений. Уж промолчу о моменте их знакомства…

Нет, надо переезжать. Вылетать, так сказать, из гнезда, как должна была поступить еще лет десять назад. Вот только как это сделать, учитывая что у меня теперь даже работы нет. Обещание Войта организовать мне уборку улиц всплыло в памяти. С него станется! Да и даже если он по каким-то причинам меня не уволит, разве смогу я и дальше работать в этой компании? Жаль, мы не Америка и за домогательства в суд не подашь.

Когда шла в душ, услышала, как мама просит папу перестать на меня давить и ослабить контроль, а он ей что-то резко отвечает. Прекрасно! Родители снова ругаются из-за меня. И как только у мамы хватает терпения выносить папину авторитарность и самодурство? Любовь? Конечно я сама любила папу как папу, но любить такого мужчину? Да, он заботлив, внимателен и надежен, а еще цветы раз в неделю для него не банальная привычка, а приятный многолетний ритуал, как и походы в кино и театры, но характер…

Несмотря на душ и выпитое успокоительное уснуть мне не удалось. Я вертелась в кровати до утра так и эдак обдумывая свои дальнейшие действия и костеря себя за то, что вообще согласилась сесть к Войту в тачку. Может, держись я от него подальше, все бы обошлось?

Встав в пять тридцать, я принялась приводить себя в порядок. Макияж, прическа и красивая одежда всегда придавали мне уверенности, а сегодня она ой как пригодится. Обычно из-за усталости, лени и нехватки времени утром я в будни часто пренебрегала косметикой. От природы широкие брови, длинные ресницы и яркие губы это позволяли.

Карандаш для бровей, небольшие стрелки, нюдовая помада. И, конечно же тоналка с румянами и бронзером. Как ни крути, а любое лицо с макияжем выглядит лучше, чем без него. Та же кожа, к примеру, идеальная только на отретушированных фото в Инстаграмм.

Накрутив легкие волны, я достала из шкафа свободные брюки в мелкую клетку и черную водолазку. Это было мое зимнее комбо на все времена. Потому, что вещи идеально сидели на фигуре и подчеркивали стройность. Не дал мне боженька много бюста и округлые бедра, что ж поделать. Хорошо хоть коротких ног и любви к еде тоже не дал.

В кухне мама уже приготовила нам всем завтрак.

— Что-то ты рано, дочка.

— Не спалось, — уклончиво ответила ей, усаживаясь за стол.

Папа присоединился и сел напротив. Мама поставила перед нами по тарелке с творожной запеканкой, потом взяла и себе. За завтраком я молчала, а родители поддерживали неловкий разговор с длинными паузами.

Быстро поев, я поблагодарила маму и поспешила свалить. Уж лучше приеду в офис пораньше. Попрощаться, так сказать, со ставшими родными стенами, кофемашиной и стулом со столом. А, если серьезно, работу было по-настоящему жалко. Черт бы побрал этих богатых уродов!

На улице валил снег. Нет чтоб на Новый год нормально выпасть, так надо сейчас, когда уже дни считаешь до весны.

Вытерев слякоть с ботинок о коврик у входа в бизнес центр, я нырнула в его сухое и теплое нутро. Мне здесь нравилось. Поднялась на этаж, зашла в кабинет. Еще никого, на часах только половина девятого. Саше придется все рассказать. Жалко ее подводить. Может быть, ну его? Подождать еще денек, авось свалит Войт заниматься более серьезными бизнесами и забудет обо мне…

Я фыркнула. Уж лучше самой уйти. Написала заявление. Со второго раза, с первого