– На патологоанатомов пусть наседают, значит, они что-то проглядели при вскрытии.

– На них тоже наседают, но врачи только руками разводят. Странное дело, да?

– Возможно, – пожал плечами Феликс. – Только смертельные случаи не в компетенции нашего агентства, сам знаешь. Наше поле деятельности – неверные супруги да сбежавшие от бабушек коты. Так что, товарищи полицейские, выкручивайтесь сами. К тому же, думаю, врачи все-таки смогут найти причину, наверняка вся загвоздка в проблемах со здоровьем. Сейчас такая экология, что внезапно могут выстреливать болезни, которые раньше о себе никак не заявляли.

– Ну, это да.– Мухин взял со столика кружку, заглянул внутрь и поставил обратно. – Экология нынче дрянь. Главное, знаешь еще, люди эти разных возрастов и…

– Дим, это не наша сфера, извини. Я бы рад помочь тебе, Семенихину, Пестимееву— всем, но деятельность детективного агентства не предполагает расследования летальных случаев. И мы соблюдаем законы.

– Да понятно все, понятно, – с еще более кислым видом вздохнул участковый. Взяв с дивана фуражку, он водрузил ее на макушку и нехотя стал подниматься. – Ладно, я пойду тогда, а то как раз обед подходит, Слава и придет. С коньяком опять. Все ждет, когда меня воспоминания о портвейне отпустят. А они всё никак. Не отпускают.

– Молока попей.

– Да пил уже. Не помогает.

Махнув рукой, участковый поплыл на выход, так больше и не притронувшись к кофе

Когда за участковым захлопнулась дверь, Феликс вернулся в главный офис, где за компьютерами продолжали сидеть сотрудники с очень сосредоточенным видом.

– У вас тут как дела? Движутся?

– Конечно! – ответил Гера, не отрывая взгляда от монитора. – Мы уже выработали стратегию!

– Молодцы, дерзайте.

Директор ушел в свой кабинет, а сотрудники немедленно выскочили из-за компьютеров и столпились вокруг стола Алевтины. Из верхнего ящика она достала основательно потрепанные карты и, глядя на фотографию миловидной черноглазой девушки с темно-каштановыми волосами на экране компьютера, принялась перемешивать колоду.

– Так, девочка у нас молоденькая, значит, быть ей дамочкой бубновой.– Аля достала нужную карту, положила на стол рядом с клавиатурой и снова стала перемешивать колоду. – Ну-ка, посмотрим, посмотрим…

Вдруг несколько карт выпали из колоды на пол, еще несколько зацепились друг за друга и вылезли вверх. Алевтина нахмурилась, собрала их, снова взялась перемешивать и карты посыпались опять.

– Сноровку растеряла без практики? – посочувствовал Валентин.

– Не в сноровке дело, тут может быть что-то другое.

– Что?

– Погоди, поглядим сейчас.

Алевтина начала раскладывать карты вокруг бубновой дамы и с каждой новой картой, выходящей из колоды, хмурилась все сильнее. Наконец, она произнесла:

– Похоже, информация закрыта, не хотят карты отвечать.

– Как? Почему? Где ты это видишь? – Гера, Арина и Сабуркин склонились над раскладом, словно ближе получилось бы рассмотреть нечто принципиально новое.

– Смотрите, – женщина ткнула пальцем в трефовую даму, – эта карта никак не «играет» с соседними, она выпадает и выпадает словно сама по себе и путает весь расклад— верный знак, что карты дают ложную информацию. И то, что они вылетали из колоды, это такой же знак.

– И что теперь?

– Сейчас еще попробуем.

Алевтина собрала карты, открыла ящик стола, сунула их внутрь, а взамен достала колоду карт Таро. Затаив дыхание, троица наблюдала, как Аля перемешивает колоду. Ни одна карта не упала. В такой же напряженной тишине она начала расклад. И вскоре развела руками:

– Здесь такая же картина. Белая карта выпала – это значит…

– Что кина не будет? – догадался Валя.

– Именно.

– А с чем это может быть связано? – поинтересовался Гера.

– Да много может быть причин.– Алевтина собрала карты и убрала обратно в стол. – Так сходу и не скажешь.

– И что будем делать? – спросила Арина.

– Предлагаю пойти самым простым и очевидным расследовательским путем, – сказал Сабуркин. – Сегодня пятница, значит, объект на работе, потом пойдет домой отдыхать. А завтра выходные начинаются, свободное время. Вот и посмотрим, чем она занимается, куда ходит, с кем встречается.

– Предлагаешь просто следить за ней? – уточнил Гера.

– Ну да. Все детективы так делают.

Подъезжая к дому, Феликс ощутил пока еще слабое эхо подступающего голода. Не желая допускать, чтобы это разрывающее чувство вошло в силу, он торопливо поднялся на этаж, поздоровавшись с охранником Алексеем лишь коротким кивком, вошел в квартиру и сразу направился на кухню. Открыв холодильник, Феликс досадливо поморщился— несколько дней он не заезжал в супермаркет и не пополнял запасы кокосовых орехов, их осталось всего три штуки, но на один прием должно было хватить. Сняв пиджак, он бросил его на спинку стула, тщательно вымыл бокал, оставленный утром в раковине, и принялся за орехи. Нечеловеческая сила вампира позволяла с такой легкостью разламывать толстую скорлупу, словно она была не прочнее яичной.

В одном орехе молока почти не оказалось, и удалось нацедить всего четверть бокала. Добавив красного вина, Феликс взял бокал и пошел в гостиную. Квартира окружала тишиной и пустотой, лишь ход настенных часов с маятником вносил в эту пустоту немного размеренной механической жизни. Поставив бокал на круглый стол, накрытый искусно расшитой скатертью, Феликс включил напольный светильник, расстегнул рубашку, снял с волос золотой зажим и сел в кресло. Мягкий медовый свет растекся по старинному шелковому ковру, мебельной инкрустации, тускло заблестел на картинной раме – висящем в простенке натюрморте с виноградом и дичью.

Взяв бокал, Феликс сделал большой глоток и перевел дух, ощутив моментальное успокаивающее, обволакивающее действие кровезаменителя. Ушло сковывающее напряжение невидимых тисков, сдавливающих грудь и голову, пропало ощущение удавки на горле. Выпив еще, мужчина откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Сквозь опущенные веки он созерцал медовый свет ночника до тех пор, пока не ощутил движение воздуха у своих босых ног.

– Привет, – произнес Феликс, почти не размыкая губ.

– Привет, дорогой, – пропищал в ответ Дон Вито. – Ты сегодня рано.

– Да, уехал до закрытия агентства, сегодня не было для меня никаких дел.

– Ну и хорошо, зачем нужны дела в пятницу.

Усевшись на ковре рядом с креслом, крыс выпятил упитанное светлое брюшко и поднял мордочку, разглядывая мужчину в кресле блестящими глазками-бусинками. Феликс так и сидел с закрытыми глазами, откинувшись на мягкую спинку, жесткие черные волосы падали ему на плечи, обрамляя лицо и придавая ему сходство с темными, вечерними портретами Ван Дейка и Тициана.