его, как мужик понимаю, и не будь ты моей сестрой, даже поржал бы над ситуацией. Не делай из того, что случилось трагедию. В жизни так бывает: не всё происходит так, как задумано или хочется. Видимо, парня клинануло на тебе. Вам бы поговорить не мешало, только вряд ли он теперь захочет.

Я даже не удосужилась спросить: «Почему не захочет?». Настолько была поражена его спокойной реакцией.

Поразмыслив над тем, что он сказал, наматывая сопли на кулак, решила, что ему, наверное, виднее. Брат всегда обращался с девушками, как Выскочка, иногда даже хуже, я сама ему в этом помогала, считая их наивными курицами. Очень не хотелось быть на месте этих пернатых, но выходило, что так и есть: Димка добился того, что я сама пришла, сама раздвинула ноги, даже усилий прикладывать особых не пришлось. Так и о чём тут можно ещё разговаривать?

Нелепо и тупо оборвалась моя «лавстори», сделав меня такой, какая я сейчас.

Попытка отношений с Корзуном оказалась провальной, после этого у меня была пара парней для одноразового секса, во время которого я так же ничего особого не ощущала: будто просто что-то елозит между ног, и пыхтит сверху… Мои партнёры кончали со мной, но я оставалась «фригидной». У меня и с Максом был секс, но об этом вообще предпочитаю не вспоминать, слава богу, мы, всё же, смогли остаться друзьями…

С Сержем произошло немного иначе. Когда дело дошло до процесса, я, уставшая от предыдущих бесполезных попыток, сразу предупредила его, чтобы не питал особых надежд, что довести меня до оргазма — гиблая затея, но я готова на эксперименты и разнообразие ради него. Конечно, истинный француз, он, как и Ваня, не воспринял мои предупреждения всерьёз и первые раза три упорно «старался». После этого состоялся ещё один разговор, во время которого мы выяснили, что я не притворяюсь и не пытаюсь бросить ему вызов. Всё на самом деле так и есть. Его удивление было искренним и праведным, хотя от идеи «спать» со мной он всё же не отказался и даже предложил переехать к нему. Если разобраться, я же идеальная партнёрша — не надо часами пыхтеть и извращаться с разнообразными приёмами.

Оставаясь наедине с собой, я неоднократно пыталась довести себя до «пика» самостоятельно, представляя при этом, что на месте моей руки широкая ладонь Крючковского. Это было приятно, завораживающе, необычно и… бесполезно. Будто кто-то внутри меня поставил блок. Я понимаю в теории, что возбуждение должно идти по нарастающей, и выплеснуться наружу каким-то необъяснимым чувством, но до сих пор не научилась этим управлять. И я не знаю, дело ли во мне или неудачном первом разе, а может в том, что я по-прежнему люблю Димку, и не могу через это перешагнуть.

В общем, Давид со своей харизмой не задевает ни одной «струны» моей души, только раздражая, в отличие от покладистого Сержо.

Иногда я думаю, что неплохо было бы и одной, но кавалеры, как назло, не оставляют меня в покое, поэтому я научилась получать от них что-то взамен, не испытывая при этом неловкости и угрызений совести. Я тоже пользуюсь ими, как и они мной.

Можно меня осудить. Но по-другому не умею.

Сейчас поводом для того, чтобы начинать новый день для меня служит только работа, в которой я реализую себя по полной.

То, что действительно мне по душе.

* * *

— Ну и чем тебе плох Давид, скажи мне?

Мама всё не унимается, уже за завтраком пытается вывести меня из себя.

— Хотя бы тем, что его нашла ты. — Отвечаю ей, не отрываясь от тоста, который щедро намазываю маслом.

— Я не понимаю, Аль… — Вздыхает театрально. — Чего тебе не хватает?

— У меня, как раз всё есть. — Обрываю начало поучительной речи. — И если ты, наконец, признаешь это, я буду счастлива окончательно.

Мать фыркает, косясь на Глеба, который делает вид, что не присутствует за этим столом, разглядывая что-то в своём телефоне.

— Ну, скажи, хотя бы, что ты не отказалась доделать ту работу, которую начала…

— Нет. — Успокаиваю её. — Не отказалась, хотя должна была. До Ромкиной свадьбы я буду здесь. Но после… Не рассчитывай скоро меня увидеть.

— Ты жестокая. — Выдыхает она. — Чем мы тебе не угодили? Я желаю тебе только добра. Пытаюсь помочь…

— Мам… Давай просто позавтракаем. У меня много дел, ещё к Вере надо успеть.

— Как она тебе? — Слава богу, меняет тему. — Думаешь, осчастливит нашего Ромку?

— Он уже счастлив. Ты видела их вместе? Это же сгусток ферромонов.

— На одной страсти далеко не уедешь. — Включает философа. — Нужны ещё доверие и взаимопонимание. Правда, Глеб?

— Мгм… — Маминому мужу неинтересны такие беседы, важнее сводки или что он там изучает…

— С чего ты решила, что между ними этого нет? — Мне даже обидно становится за Веру.

Я встречалась с ней всего пару раз, но уже сейчас могу с уверенностью сказать: Вера — порядочная девушка, в отличие от тех девиц, с кем раньше тёрся брат. Да и Ромка сильно изменился. Он, конечно, всё ещё отпетый эгоист и циник, но благодаря их отношениям, резкие углы его характера будто сгладились.

Думаю, они сумеют обуздать темперамент друг друга, и маме незачем беспокоиться.

— Ничего я не решила. — Фыркает она. — Просто спросила, что ты о ней думаешь.

— Ну, знаешь, Ромка тот ещё подарок, я вообще удивляюсь, как святая Вера его терпит.

— Это ты сейчас так говоришь.

— Интересно, что же может измениться? — Смотрю на неё в упор.

— Мужчина должен быть главным, защищать женщину и оберегать. Он не должен пресмыкаться перед ней.

Глеб на такое высказывание тихо усмехается.

— Ты точно про нашего Ромика говоришь?

Вот уж точно кто пресмыкаться не будет. Скорее, в их доме всегда будет «высокое напряжение».

— Я просто переживаю за сына. — Театрально закатывает глаза. — Как и за тебя.

— Ладно, приятного аппетита. Мне пора бежать.

Отсюда подальше… желательно на другой полюс.

— Передавай привет Давиду! — Бросает уже мне в спину.

— Обязательно. — Шиплю в ответ.

Это только несколько дней.

Что будет дальше, сложно представить. Когда мы дойдём до такой точки, что не сможем себя контролировать и начнём грызться «без страховки», в открытую.

Надеюсь, я свалю раньше.

Глава 8

Свадебный салон, в котором мы находимся, отличается своим пафосом и нехилыми ценами, но выбор у них поистине шикарный.

— Вер, ты просто принцесса… — выдыхает Света — коллега моего брата «на сносях», утирая слёзы умиления.

Они с Верой дружат. Мне Света тоже