— Пожалуй, я лучше пойду.

— Спасибо, что помогли, — поблагодарила Джэнет.

— Какой он большой, — сказала Грэйс, когда Нил вышел из комнаты.

— Да, дорогая, но… — Джэнет немного поколебалась. — Он не такой, как твой папа.

Однако откуда у нее такая уверенность? Ведь этот человек ее когда-то предал. И муж ее тоже оказался потом совсем другим. Разве может она снова повторять одни и те же ошибки? Наверное, все дело просто в его неожиданном появлении… Но он так добр, как никто другой очень давно не был с ней добрым. Ну что ж, он и до своего предательства был добрым. И это ничего не значило. Ничего.

А Нил чувствовал себя просто чудовищем. Он с самого детства не был в окружении малышей. Да и сам он вряд ли когда-то был ребенком и знал, что такое настоящее детство. Однако Нил никогда не считал, что его можно испугаться, что дети станут прятаться при виде его. Почувствовав, что девочки его боятся, он поспешил уйти, однако успел увидеть, как по лицу Джэнет скользнула тень сочувствия.

Черт побери, не надо было ему сюда приезжать! Он это знал с самого начала, но что-то непреодолимо влекло его сюда, и, только увидев Джэнет на фоне серых каменных стен Лохэ-на, он понял, что именно.

Она похудела и выглядела усталой, под глазами залегли темные круги. И все же держалась она со свойственным ей изяществом и достоинством, которые ему так хорошо запомнились. В темно-голубых глазах при виде его вспыхнул огонек, но сразу погас, и взгляд стал непроницаемым. В нем не было ни лукавства, ни искры нежности. Правда, лицо ее с высокими скулами и тонкими чертами было красиво по-прежнему. Это одно из тех лиц, которые с годами становятся только лучше и выразительнее.

А потом в ее взгляде промелькнул гнев. Если бы не законы гостеприимства, Джэнет, несомненно, попросила бы его удалиться, но она только гордо выпрямилась и посмотрела на него с вызовом. Однако потом ему показалось, что на глаза у нее навернулись слезы, и это едва его не сокрушило.

Нил когда-то надеялся, что она все-таки будет счастлива, полюбит другого. В тот вечер, когда он узнал, что Джэнет вышла замуж, он напился до бесчувствия, но все же искренно пожелал ей благополучия. Потом он слышал, что рассказывали о ее муже, и слухи были неприятные. Но все же он надеялся на лучшее — до того момента, пока не увидел ее. А когда увидел это погасшее лицо, то понял, насколько его надежда была ложной. Его жертва оказалась напрасной.

Нил едва удержался от того, чтобы не заключить ее в свои объятия, но вовремя одумался. Ведь ничто не изменилось! О, теперь он богатый человек, он носит титул, но наследственное безумие по-прежнему омрачает его прошлое, и так будет всегда. Потому он говорил с Джэнет спокойным, размеренным тоном и держал руки на привязи.

В главном зале Нил прислушивался к разговорам. К обвинениям. Мать покойного графа, Марджери Кэмпбелл, сразу же буквально вцепилась в него, как только узнала, кто он такой.

— Ваше присутствие делает нам честь! — воскликнула она.

— Примите мои соболезнования по случаю вашей утраты, — сказал Нил.

Он решил было представиться другом графини, но подумал, что тогда, очевидно, ничего не узнает. Тем более что сама Джэнет другом его явно не считала, если судить по тому, как сдержанно она его приветствовала.

Итак, Нил позволил вдовствующей графине полагать, что ее семейство занимает достаточно высокое положение, раз сам маркиз Брэмур счел необходимым присутствовать на похоронах ее сына. И теперь он внимательно слушал, как она в подробностях живописует все недостатки невестки.

— Это ужасная женщина! Она способна даже убить детей, — бормотала Марджери, не заботясь о том, что ее могут услышать посторонние, и Нил ужаснулся глубине вражды, которая царила в Лохэне. — Я слышала, что его светлость лорд Камберленд прислушивается к вашим советам. Вам следовало бы попросить его поглубже вникнуть в это дело.

— А как к этому относятся местные власти? Марджери презрительно отмахнулась.

— Они боятся решительных действий. Но его светлость мог бы издать указ, чтобы Лохэн перешел к Реджинальду, моему среднему сыну. Это было бы только справедливо.

Нил почувствовал, как в нем поднимается желчь. Подумать только, устраивать заговоры в день похорон сына!

— Я сообщу ему обо всем, что здесь произошло, — пообещал он и попытался отойти, но Марджери последовала за ним.

— И она якобитка, знаете ли! Скажите его светлости и об этом. Я уверена, что он предпочтет видеть землю в руках семейства, которое всегда было предано ему и его брату, королю Георгу.

— Я уверен, что герцог по достоинству оценит вашу преданность, — кивнул Нил, прекрасно зная, что Камберленд не ценит ничего, кроме собственной власти. Он бы, ни на минуту не задумываясь, согнал всех Кэмпбеллов с их земли, если бы это сулило выгоду лично ему.

Нил выпил стакан не очень хорошего эля, и ему захотелось выйти на свежий воздух. В тот момент он и заметил Джэнет, которая спускалась по лестнице с тяжелым подносом в руках. Не раздумывая, он поспешил к ней на помощь, и удивительно, что она согласилась эту помощь принять. А потом он напугал детей… Впрочем, ничего удивительного. Нил всегда чувствовал себя слишком громоздким и неуклюжим. Он знал, что его огромная фигура пугает людей. Взгляд у людей становился настороженным, словно они боялись, что он их заденет или ударит.

Нил хотел было уйти сразу, но не мог оторвать глаз от Джэнет, успокаивающей детей. Слишком бледное, слишком худое лицо ее потеплело, темно-голубые глаза были полны любви и нежности. Что-то подобное он уже видел в ее глазах давным-давно, в те краткие дни их счастья. Годы, прошедшие с тех пор, вдруг исчезли, испарились, и его охватило такое страстное желание, что Нил едва устоял на ногах. И тогда он вышел, чтобы не свалять дурака. «Надо уезжать, — подумал Нил. — Сегодня же вечером. Иначе я нарушу данную себе клятву». Однако прежде он должен дать Джэнет знать, что у нее в этом мире есть друг. Это самое меньшее, что он обязан для нее сделать.

Нил снова подумал о Рори, который неоднократно рисковал жизнью, чтобы спасти других, даже неизвестных ему людей. Если бы он был таким же человеком, как Рори! А сколько лет он считал двоюродного брата бездельником и даже трусом! Как он мог не видеть, что скрывается за фасадом, не распознать, какова его истинная сущность?

И вот теперь неуверенно, все время спотыкаясь на ходу, Нил пытался тоже идти по этой дороге и помогать людям. Он старался облегчить жизнь своих арендаторов, повлиять на окрестных лендлордов, чтобы они не сгоняли людей с земли. Однако все его поступки значили так мало по сравнению с тем, что делал двоюродный брат…

Через несколько минут дверь отворилась, и Джэнет вскрикнула, потому что не ожидала его увидеть, и стремительно подалась назад.

— Я не причиню вам зла, миледи, — поспешил успокоить ее Нил. — Я просто хотел сказать, что сегодня вечером уеду из Лохэна.

Она открыла было рот, но промолчала.