Карен, и я осознала, что не ту тактику выбрала. Если он сегодня порвет с ней, то она потопит нас обоих. Нужно было срочно менять свои требования. Я решительно выдернул руки из его хватки и сделала шаг назад.

― А знаешь? Не надо расставаться с ней. Я ухожу от тебя, ― я сделала еще шаг назад и стянула кольца с пальцев. Колин внимательно наблюдал за моими движениями.

― Ты, блядь, серьезно? ― скривившись, спросил он. ― Второй раз?

― Да, Колин. Да. Не хочу тебя больше видеть. Не могу, ― черт, «не могу», наверное, было лишним, оно оставляло ему лазейку к моему сердцу, которое мне надо было захлопнуть навсегда для Мастерса. ― На этом все. Пожалуйста, не приезжай каждый день. Я подготовлю детей к этой ситуации.

Развернулась и пошла к двери.

― А что насчет меня, Лана?

― А что насчет тебя? ― я обернулась и посмотрела на него.

Перекошенное от боли лицо, хмурый взгляд. Такой сильный и мощный, и в то же время мужчина, которого я, кажется, ломала. Так хотелось плюнуть на все эти закулисные игры и броситься в его объятия. Еще секундочку, чтобы прочувствовать, как все могло бы быть между нами, если бы не обстоятельства. Но я сдержалась и осталась стоять у двери в ожидании его ответа.

― Неужели меня так сложно любить, милая? ― тише спросил он.

Я этого не ожидала и совсем не была готова. Такой мужчина, как Колин, не задает подобных вопросов, не раскрывает душу. Не хватает мое сердце и не сжимает до боли, пока не заканчивается кислород. Он действует всегда в своих интересах и добивается желаемого, идет напролом или ищет лазейки. Но вот сейчас он стоял передо мной с обнаженной душой, открытым взглядом и ждал ответа на вопрос, на который у меня был единственный ответ. «Тебя легко любить, Колин. Легче, чем кого бы то ни было в целом мире».

― Тебя любить невозможно, ― вместо этого ответила едва слышно, но по тому, как он тяжело вздохнул, я поняла, что он услышал.

Когда я развернулась и побежала, сердце окончательно сгорело и превратилось в пепел. Оно стало прахом нашей любви и моего счастья. Полноценного, настоящего, пускай даже и украденного у Карен. Тяжелая завеса, которая сразу после моих слов опустилась во взгляде Колина, подсказала, что цель достигнута. Я оттолкнула его от себя. Сделала так больно, что, будь у меня возможность извиниться, он бы никогда не простил меня за эти слова. Внешне я была спокойна, когда собирала вещи и отправляла уведомление в отдел кадров о том, что увольняюсь, прощалась с коллегами с натянутой улыбкой и обещала встретиться на традиционных посиделках. Я выглядела довольной жизнью, когда внутри душу разрывал мой собственный немой крик. Отчаяние, которое то и дело провоцировало меня вернуться к нему в кабинет и рассказать правду. Схватив со стола фотографию детей, я провела по ней пальцем и поняла, что не могу так поступить с ними. Это конец. На этот раз самый настоящий.

Глава 44 без цензуры

Колин усадил меня на стол и быстро стащил с себя одежду. Я как будто впервые видела его тело. Не могла оторваться от разглядывания вздутых от напряжения вен на крепких руках. Ласкала взглядом твердые мышцы, ловила жадный взгляд, обводила контур губ и не могла дождаться, когда же наши тела соединятся.

Как только разделся, Колин вернулся в кресло.

― Иди сюда, ― хрипло позвал он.

Я быстро слезла со стола и хотела уже опуститься перед ним на колени, чтобы повторить свой рождественский сюрприз и почувствовать его вкус, но Колин не дал этого сделать. Он дернул меня на себя и помог оседлать его.

― Нет, все потом, милая. Сейчас я должен быть внутри тебя.

Он опустил руку и провел пальцами по моей промежности, заставив вздрогнуть.

― Готова, ― прошептал он с улыбкой.

― Для тебя ― всегда, ― ответила я так же негромко.

И он медленно опустил меня на себя. Мы оба дрожали от нетерпения и желания, но все же оттягивали момент, чтобы насладиться им сполна. Когда он заполнил меня собой, у меня закатились глаза, и я с громким стоном выгнула спину.

― Вот так, милая. Покричи для меня.

Колин нежно поцеловал мою грудь, потом вторую, ухватился за мои бедра, впился в них пальцами так, что я уже тогда знала: останутся синяки. Но мне было плевать. Все было так, как должно. Он приподнял меня за бедра и резко насадил на себя. Больше в его жестах не было нежности и деликатности. Он заставлял меня без остановки скакать на нем. Тела сталкивались и издавали массу пошлых звуков, которые звучали музыкой для моих ушей.

Я двигалась, задыхаясь, ловя уже второй оргазм и растворяясь в нем. Колин не выдержал и, подхватив меня, встал, уложил спиной на стол, сбросив с него документы одним махом. Он подтянул меня к краю и грубо вошел, глядя мне в глаза. А потом начал вколачиваться. Остервенело, до боли и криков. Я сходила с ума, извивалась под ним и срывала горло от удовольствия.

― Никогда не смей уходить от меня, ― прорычал он в какой-то момент, и я распахнула глаза, глядя в его потемневшие. ― Не смей, блядь, принимать решение за меня! ― крикнул он, и меня накрыло.

Тело все еще дрожало, когда я почувствовала, как он пульсирует внутри, толчками выплескивая в меня свое удовольствие. Колин прижался лбом к моей груди, которая быстро поднималась и опускалась от частого дыхания.

― Я люблю тебя, ― прошептала я, зарывшись пальцами в его волосы.

― Повтори.

― Я люблю тебя.

Колин поднял голову и посмотрел мне в глаза.

― Запомни это и повторяй себе всякий раз, когда снова захочешь сбежать, не объяснив причины. ― Я кивнула, закусив губу, чтобы не расплакаться. ― Я тоже люблю тебя, ― мягче сказал он.

Мы привели себя в порядок, и теперь я сидела у него на руках, положив голову ему на плечо, а Колин перебирал мои волосы и говорил-говорил-говорил.

― Я знал, что ты ушла не просто так, Лана. Ты отвратительно врешь.

― Тогда почему ты дал мне сделать это?

― Потому что нам обоим нужно было время. Все это превратилось в какой-то бардак. Слишком много событий переплетались между собой, и мне нужно было время, чтобы раскрутить