в руке лежит крепко, не скользит. Гарды-то нет, а клинок больше для укола. Хотя сколько глоток он «пощекотал» в руках рыжего душегуба, не берусь даже представить.

Кстати, клинок. Извлекаю. Он узкий, не особо длинный. Как и упоминалось, не более полуметра. Сечение имеет ромбовидное, но до граненого далеко, поэтому режет весьма бодро. Имеется странный дол. Именно там-то и находится та самая пресловутая «жила».

Это непонятное образование — словно и вправду кровавая нить, но не натянутая и ровная, а слегка неоднородная и как бы перекрученная, что ли. Да и толщина по всей длине не одинаковая, как, впрочем, и оттенок. Ничего подобного никогда не видел.

Не очень понимаю каким образом тут происходит передача чего-то там от ладони на рукоять и к жиле на клинке, ведь никаких контактных площадок или чего-то подобного на деревяшку не выведено. Хотя я, наверное, слишком ограниченно мыслю, опираясь больше на физику, а тут же ж магия!

Клинок входит и выходит легко, держится уверенно, не дребезжит. Качественная вещь. Насколько смертоносная и окажется ли полезной — не знаю.

Далее. Поясной ремень. Ну прям как из молодости. Один в один, как в СА, хотя его же с царского скопипастили, а это ж 19 век. Благословенные времена Николашки Палкина.

Хм. Интересно, а тут шпицрутены есть? Мда.

В общем, узнаваемого вида широкий плотный ремень с соответствующей бляхой, только, похоже, медной. Довольно мягкой, во многих местах погнутой и покоцанной. Ну и, понятное дело, тиснение имеет совершенно иное. На венке из неких листьев два скрещенных меча. Сверху спилена корона, что ли.

Что-то мне подсказывает, что это трофей войны. Как он оказался у зеленого — не известно. И как оно, интересно, всё еще работает, вид-то весьма поюзанный. Хм(подозрительно), а может их как-то и заряжать нужно, ну или еще какое-нибудь техобслуживание проводить?

Ладно, одену-ка я этот занятный ремень поверх своего. Мало ли, вдруг пригодится.

Так, а теперь пистоль зарядим. Тэ-экс, это сюда, а то туда. Надо же, гладкоствольный не сказать что и сложно-то заряжать. Занятно.

Правда, руки и сами всё делают. Франт хоть и с Волкобоем своим ненаглядным всё больше возился. Хе, Натти Бампо, прям. Но принцип с пистолетом весьма схож.

Эх. Романтика. Интересно всё это. Однозначно лучше, чем гнить в однокомнатке без ног.

Чё там за шум? О, вот с ними я и свалю из города!

****

Тем временем, в одном колоритном заведении общественного питания.

— Это что, чесать мне пузико, сейчас было? — ошарашенно промолвила наконец совладавшая с собою прелестница с фиолетовыми кудрями до середины спины. А после грозно и властно прокричала куда-то в сторону. — Трактирщик, скипидару тебе под хвост, сюда!

— Я здесь, ваше магичес...

— Ша! — резко прервала его госпожа маг, видимо путешествующая со спутницей инкогнито.

Об этом свидетельствовал туалет двух знатных особ, что решили отведать провинциальной экзотики в столь колоритном заведении. Только, пожалуй, напрочь оторванные от народа лакеи и прочие приближенные лизоблюды могли вырядить в такое своих госпож, имея целью конспирацию. Дамы были облачены в дорожные костюмы весьма немодных нынче фасонов, да еще и удручающе изуродованные видением не менее далеких от народа, шьющих для знати художников ножниц и иглы. И как показывает результат, их представление о «народном платье» было весьма странным.

С дорогущих тканей неуместного, а порою и нелепого сочетания цветов было убрано всё шитье и драгоценности. Долой кружева и шелковые ленты. А некоторые нелепости так и вовсе были намеренно привнесены в уже законченный образ данного безобразия. В общем, красотки были словно две белые вороны среди стаи растрепанных воробьев.

— Какой Пустоши, лысый ты таракан, твои консуматоры устраивают смертоубийство в присутствии её... эм, неважно. А? Усатое ты отродие. Отвечать! — продолжила допрос грозная полногрудая красотка, очаровательно смахнув фиолетовую прядь с глаза.

— Виноват-с, в-ваше... э... Это не мои-с. Тот рыжий: Шрам из Зеленого конца-с. Он со своими держит-с эту часть города и собира... Ой... Мама...-с.

— Продолжай, мне не интересны эти ваши мелочи.

— Бандит он, ваше... эм. Мда. А тот другой — так вообще дикарь какой-то. Вбежал, уселся на лучшее место и давай пожирать глазами мою Нирочку. Наглец. А потом как накинется на мясо, будто бы вечность не ел. Страшный тип. Спаси нас всех Магия, — осенил себя святым кругом взволнованный работник сферы питания, перестав наконец лепить словоерсы там где надо и не надо.

— Это Он! — вдохновенно прошептав, наконец включилась в диалог «её... эм-м, неважно», но в сущности совсем еще девчонка, хоть и с розовыми волосами.

— О-оу-у-ух, — обреченно застонала, закатив глаза и запрокинув голову, ее более деятельная спутница. — Кузина, ну не начинай опять. Хотя... Хм(задумчиво), в чём-то ты права. Не всё тут так просто. Он хоть и вел себя словно обычный дикарь, будто не поняв КТО перед ним, но в действенности нашей маскировки(с раздражением) ты всё же уже имела возможность убедиться. Да и то, что им тут нам было продемонстрировано, говорит о многом. Так что это, я уверена, было всего лишь представление. Вот только мораль сей пьесы меня беспокоит. То, как именно ЭТОТ расправился с той грязью, безусловно намек и послание нашему Дому. Я должна срочно сообщить мама́.

Глава 3

ГЛАВА 3

Ах, путешествие с труппой бродячих артистов. Артисток. Романтика!

Вот только антисанитария. Вон та, чумазенькая, например — ничего такая, но как-то я микробов боюсь. Мда.

Из Зеленополья, кстати, выбрался я вчера совершенно без проблем. Никаких погонь с мигалками не случилось, когда, выскочив из своих придорожных кустов, забрался в проезжавший мимо гужевой транспорт. Попросту вскочил на ходу в скрипящую пеструю кибитку, запряженную парой пятнистых не особо рослых лошадок, ну и, подмигнув толстой русоволосой женщине за вожжами, предложил ей подвезти рыцаря печального образа в его нелёгком странствии.

Правда, грозно поправившая бюст тётя хотела было тут же применить оглоблю по эдакому нахалу, но явленная настойчивым пассажиром «копеечка» распалила в ней приязнь и взбудоражила гостеприимство. Ну а мне(вздохнув) потом пришлось всю дорогу отбиваться от непристойных предложений и навязчивых склонений к всяческим безобразиям с гимнастками и даже одной глотательницей огня.

Коллектив у труппы «Искорки», к слову, был исключительно дамский и весьма разновозрастный. От, упаси меня УК, лет 11-ти до аж 28-ми. Но Костя всегда был в общем-то положительным товарищем, поэтому не поддался, ну и всяким непотребствам с лицами, не достигшими возраста согласия,