увидела служанок Графа кутающихся в белые кружевные шали. Они выглядели измученными, похудевшими и шли со стороны подвала. Интересно приехал ли сам граф. Я как всегда избавилась от чая и успела сходить на кухню, набрать в кувшин воды. Поесть не удалось. Я услышала в коридоре громкие шаги и цокот каблуков. В последнюю минуту мне удалось спрятаться в кладовке. На кухню зашёл граф. Он выглядел неважно и каким-то помятым. За ним бежали точно собачки его служанки. – Подготовьте одно место сегодня,– злостно рявкнул он и залез в ледник, чтобы достать себе из металлической формы мороженного. Оттуда же он вытащил небольшую обернутую ивовыми прутьями бутыль. Откупорил, и стать пить прямо из горлышка. Служанки ушли. На моих глазах его лицо снова обрело краски, даже появился румянец. Он поставил назад бутылку и взял свою порцию мороженного. Я закрыла рот ладошками, чтобы не издать ни звука. На его губах осталась красная капля, ужасно красная и густая точно кровь. Меня затрясло. С трудом я дождалась пока он уйдет. И проскользнула через чёрный ход, зная короткий путь. Я закрылась в комнате и расстелила постель, решаясь в случае чего туда юркнуть. Сердце колотилось в груди как угорелое. За моей дверью кто-то был. Кто-то. Я чувствовала, что это сам граф. Он чего-то ждал. А я замерла в напряжении, что он постучит. Больше всего на свете мне не хотелось его видеть. Но вот я услышала, как его гулкие шаги стучали, начали отдаляться от моей комнаты. Они замерли в конце коридора. Там была комната Милдред. Я легла на пол у самой двери и прислушалась. Голос графа был звонкий и с какой-то хитринкой. Он спросил:

–Милдред, я знаю, что сейчас уже поздно. Но мне нужно кое-что обсудить с тобой.

–О Граф это вы. Я так рада, что вы вернулись,– тихий, явно сонный голос девушки дрогнул от переполнявших её чувств.

–Сейчас я открою. Я ещё не успела прилечь, (явно лгала) Заходите, конечно.

–Мне неудобно. Но это очень важно Милдред, поэтому я решился нарушить ваш покой,– он говорил точно завзятый льстец, точно пылкий влюблённый. Неужели и я бы не почувствовала этого раньше? Неужели и мне предстоит снова пытка общения с ним. В душе зрела тревога. Сердце подсказывало, что нужно просто сбежать. Но мне хотелось узнать истину. Да и отпустят ли меня они. Я же даже дороги в ближайшую деревню не знала. Разговор прекратился. Я слышала, как тихо скрипнула дверь. Нужно было вмешаться. Нужно было что-то сделать. Но я не могла. Я боялась, что испорчу всё и тем самым сразу себя выдам. Шли долгие минуты, я сидела возле двери, покусывая губы от злости. Комок стоял в горле. Наконец дверь открылась и тут же закрылась. Я не услышала шагов в противоположном направлении. Неужели он пошёл к Джессике. Не знаю. Но я не могла больше терпеть, поэтому вышла из комнаты и прокралась в покои Милдред. Коснулась ручки двери ощутив, какая она холодная. Я вошла внутрь. Было темно, и только свет из окна чуток разгонял сумрак.

–Милдред?– спросила, не узнавая собственного писклявого голоса. Ответа не было.

Я зажмурилась чтобы глаз привыкли к освещению. Затем позвала ещё раз и сделала шаг вперёд и, споткнувшись, чуть не закричала. Милдред лежала на полу. Она была холодна как лёд. Её кожу покрывал иней. Она не дышала. Я не знала что делать. Ноги задрожали, и я села возле её тела и зарыдала, не в силах отпустись её руку. Что же делать? Что же мне делать. Паника душила. Я ещё никогда не была так зла. Собственные слёзы на вкус были горькие и солёные одновременно. Моё сердце болело. Не знаю, сколько я просидела в комнате Милдред. Может быть, всего лишь пару мину. Может быть несколько часов. Я услышала шаги и вовремя шмыгнула под кровать. Радуясь, что достаточно стройная чтобы туда протиснуться и замереть, наблюдая в тонкую щёлочку, потому что покрывало касалось пола.

–Подготовьте её,– сказала самая высокая служанка с важным лицом. И ушла. Две служанки поставили канделябр со свечёй на пол и стали раздевать Милдред, пока не оставили её в одной полупрозрачной сорочке, такой же, как и у меня. Я отчетлива, видела, как проступают рёбра на её животе. Как выпирают локти и ключицы. Затем служанки достали из принесённого с собой ларца, отрез кружева и стали закручивать туда Милдред, пока не скрутили её в рулон, точно девушка была какой то ковровой дорожкой. Что же они делают. Я сжимала пальцы, чувствуя, как болезненно впиваются ногти в ладони. Затем они вынесли её из комнаты, с лёгкостью подняв с пола, точно куль с мукой. Я вышла вслед за ними, прокралась в свою комнату и заперлась изнутри. Нужно было поговорить с Джессикой. Но как. Как я должна была сделать это, чёрт возьми. Я заснула, прислонившись к двери, только стянув с кровати одеяло, наверное, полночи раздумывала, пока сон не сморил меня. Встала с затёкшим телом и шеей. За окном было темно. Всё-таки привычка к раннему подъёму спасла меня. Я забрала кувшин с чаем и завтрак что ожидал меня за дверью. Мороженное. Я уже не мола на него смотреть. Одевшись и собравшись, я покинула комнату и направилась в рабочий кабинет. Но в коридоре столкнулась со служанками. Они сказали мне, что сегодня занятия отменены и что нам позволено целый день провезти в деревне. Служанка снисходительно улыбнулась. Нет, всё это не спроста. Она сказала собрать вещи и ждать внизу, когда кучер подготовит карету. Я обратила внимание, что служанка сегодня ещё бледнее обычного и даже губы её казались серыми, будто всё лицо женщины выцвело. Вопрос вертелся у меня на языке, но я стерпела и не задала его, с трудом сохраняя бесстрастное выражение, сделала вид, что направилась в свои покои, сама же зашла в комнату Милдред и была поражена. Её вещей не было. Ни единой поделки не красовалось на полках, сундук с вещами был пуст. Шкаф с одеждой опустел. Окошко распахнуто, словно холодный воздух должен был выдворить вон даже её запах. Мне стало так грустно и слёзы подкатили к глазам. Я сглотнула. Вспомнила её улыбающееся от предвкушения новой жизни тогда на балу. Я и сама была такой. Такой же радостной и глупой. Наивной. Я была слепа к правде. Правда была страшна. Но я должна была узнать всё. Ты будешь отомщена Милдред, клянусь, зареклась я.

Я собрала свои вещи,