линии. Короче, слил он, что Брагин тогда, с той западни, с вами ушел. Хозяин квартиры, где Брагин жил, показал, что в тот день он на квартиру не возвращался. А потом и вовсе исчез. Ну и, в конце концов, мы раскопали билет на поезд до Сочи. Брагин там свою жизнь и закончил.

— Убили, значит, — я задумчиво тронул подбородок.

— Ну. Того дуболома, что это сделал, взяли. Но не колется, зараза. Вор, типа. По понятиям живет. Ну и ушел в полное, как это у них говориться, отрицалово.

— Понятно. А от меня-то, что тебе надо, Вадим? Почему ты именно ко мне пришел со всей этой затеей? Если ты знаешь, где Брагин, почему спрашивал о нем?

— Потому что мне нужно было установить с тобой контакт, Витя, — Вадим посмотрел серьезно, свел брови к переносице, показав мне глубокие морщины на лбу.

Хотя был Вадим не старым, это выражение, казалось, накидывало ему лишний десяток лет. Разведчик вдруг показался мне старым и уставшим.

— Установить контакт, — продолжал он. — Чтобы проверить одну штуку.

Вадим многозначительно замолчал, будто ожидая, что я начну говорить сам. Я не начал. Тогда разведчик продолжил:

— Мы взяли еще двоих. Братья, российскую границу пересекали. При себе везли валюту. Хотели свалить через Украину в Приднестровье. С деньгами. Оттуда окольными путями в Европу. Перли так, будто их гонит кто-то.

Тогда я вспомнил о подельниках Брагина. Имена их я забыл, но в памяти осталось, что один был прапорщиком, другой, его брат, вместе с Брагиным занимался мелкими поставками и сделками с оружием.

— Ну вот, взяли обоих. Пришлось, сука, ОМОН привлекать. Один из них погиб при задержании. Ствол достал. Другого взяли. Сначала пацан молчал-молчал, но потом решился говорить. Да только следователь к нему не доехал. Его в СИЗО грохнули. Кто-то из зеков постарался. Короче, мутная история. Да, только кое-что он успел рассказать.

— Что? — Спросил я.

— Про записную книжку, которая была у Брагина. Там вроде как много что интересного, — продолжал Вадим.

Потом он вдруг замолчал и задумался. Спустя пару мгновений сказал:

— Правда, кажется, мне, что рассказал он органам гораздо больше. Да только нашей группе известно лишь про записную книжку. Возможно, у главаря всей этой схемы есть в СК связи. Ну и лишние сведения замяли. Только вот это, про книжку, просочилось.

Я вспомнил про записную книжку, которую отобрал тогда у Брагина. Исписанная почти полностью, она и правда хранила в себе много информации. Правда, я ее больше не просматривал. Много тогда было проблем, а меня интересовали только номера некоторых контактов, что в ней были. А потом и вовсе я закинул ее в долгий ящик. Нужно было решать проблемы с Черемушенскими, чтобы остаться в живых. Видимо, об этой книжице и говорил мне Вадим.

— Вот только никакой книжки ни на теле Брагина, ни в его вещах мы не нашли, — проговорил он приглушенным тоном и покачал головой. — А ты и твои люди, Витя, последние, кто с ним общался до отъезда. Пойми, я не давлю на тебя. Просто констатирую факты.

— Если бы я почувствовал давление, Вадим, — начал я бесстрастным тоном, — наш разговор тут же прекратился. Я помогу, но у меня есть свои условия, да и не думаю, что они тебе понравятся. Работы это точно вам прибавит.

— Какие условия? — Нахмурил брови разведчик.

— Ты же в курсе, что Моргуна убили из гранатомета. В курсе, что нас расстреляли из автоматов. Так ведь?

— Так, — согласился Вадим.

— Это были мясуховские.

— Одна из бандитских группировок Армавира? — Задумался он. — Но почему ты так уверенно об этом говоришь? ОПГ тут далеко не одна, и почти все они наверняка покупали оружие у нашего загадочного поставщика.

— Черемушкинских мы отметаем, — сразу отрезал я.

— Почему?

— После смерти Седого и Косого они слабы и не суются в большие игры. Скорее перешли в оборону. Такой дерзости от них ожидать не стоит.

Вадим внимательно слушал и не перебирал. По его напряженному лицу было видно, что он весь обратился в слух и память.

— Стрелок был русским. А Чоба с русскими не ладит. Его группировка чисто этническая и поддерживается местной армянской диаспорой. Да и начерта им лезть к кирпичному? Их зоны влияния никак не пересекаются. Остается только мясуха. Они нынче совсем обнаглели. Ты же видел, что твориться в городе? Вечные стычки с армянами.

— Вот именно, что с армянами. Ну и им может быть щас не до конкурентов, — покачал головой Вадим. — А этот стрелок, возможно, скажем, какой-нибудь мелкий браток. Маленькая банда, закусившая на кирпичный.

— Нет, — покачал я головой. — Маленькие банды так не наглеют. Гиена на льва не попрет. Испугается.

Вадим вновь задумался, но как-то особенно натужно. Морщины на его лбу проступили еще отчетливее. Он сгорбился, опер голову о ладонь.

— Мы изучали банды города, — начал Вадим. — Командир вводил нас в курс дела. Армавир — город небольшой, и сложно сказать, какая из местных группировок по-настоящему крупная, а какая нет. Их численность может варьироваться от семи-восьми человек до нескольких десятков.

— Больше, — покачал я головой. — Намного больше.

Вадим потемнел лицом.

Заблуждение Вадима было оправданным. Оценить реальные масштабы преступности в городе смогли только в начале двухтысячных, когда разрушенные в девяностые правоохранительные структуры, наконец, построили заново.

Тогда и стало ясно, что, например, мясуховские проросли корнями во все слои аравийского общества: от школьников и студентов до чиновников и бизнесменов из теплых кожаных кабинетов. Сейчас же, иной раз милиция не могла связать два отряда одной и той же банды между собой и расценивала их как различные группировки.

— Думаю, если поставки возобновились, — продолжал я, — то ваш поставщик работает именно с мясуховскими. А оружие им нужно. Они ведь в состоянии войны с Маленьким Чобой.

— К чему ты клонишь, Витя? Чего хочешь от нас? — Мрачно спросил Вадим.

— Мясуховские точно задействованы в этой схеме. А от вас я хочу, чтобы вы помогли мне засадить их лидеров за решетку. Чтобы помогли избавить город от этих людей.

— Мы даже не знаем имен этих лидеров, — покачал головой Вадим. — Известно, что их от двух до семерых человек. Известно также, кто может руководить ОПГ. Ну то есть, круг