шавок! Ну а вы двое сейчас узнаете, почему меня, настоятеля Ши Впен Динь, прозвали Впенделем!»

После угрозы от Грандмастера не будет лишним облачиться в доспех Тьмы. Конечно, с такого расстояния даже он не достанет. К тому же мы с Фирсовым знали к кому идем и облачились в антипсионическую экипировку из шкур хромоящеров.

— Весело мы попали, — хмурит брови Фирсов. — Но отступать уже поздно. Идём в дом.

Так как я в доспехе, то поднимаюсь на крыльцо первым. Дверь оказывается открыта, ручка двери легко поддается, и мы заходим внутрь.

Дом состоит из одной большой комнаты, крыша поддерживается несколькими колоннами, в центре — очаг. Обстановка спартанская, но вместе с тем яркая и цветная. Резная мебель украшена буддийскими символами, они же нарисованы на стенах. У дальней стены стоит алтарь, на котором стоят изображения будд, бодхисаттв и учителей. Вот как раз на коврике перед алтарем и сидит в позе лотоса злой, как чёрт, лысый и худой ханец. Я приглядываюсь к нему на энергоуровне. Вау. Накопитель, конечно, он раскачал себе просто огромный. Сразу вспоминается Грандмастер Стяжковых, которого я прихлопнул. Так вот, Стяжков слабак по сравнению с этим азиатом.

— А у вас кишка не тонка, — прищуривает лысик и без того узкие глаза. — И что с вами делать? Сразу прикончить или что-то скажете напоследок?

«Филинов, сам давай расхлёбывай,» — по ментальной связи командует Фирсов.

— Мы едем мочить Странника. Айда с нами? — усмехаюсь.

Ханец молчит, переваривая.

— Не хочу, — морщит рот бывший настоятель. — Если вы к Страннику, то, пожалуй, я вас отпущу. Этот иномирянин доставит вам намного больше предсмертных мучений.

— Мило с твоей стороны, — я внаглую подхожу к алтарю и разглядываю глиняные статуэтки. Хватаю одну и подкидываю в воздухе. — А почему с нами не поедешь? Боишься?

— Мне нет смысла туда ехать, — смотрит он грозно на мою правую руку, которая так кощунственно обращается с глиняным Буддой.

— А как же отомстить за твоих монахов? — я продолжаю подкидывать статуэтку, не обращая внимания на недовольные взгляды гъГрандмастера. — Странник убил их, забрал себе твой монастырь, а ты сидишь тут и молишься. Или тебе просто пофиг?

— Не пофиг, — бросает настоятель. — Я страдал из-за кончины своих братьев, но монах — это тот, кто испытывает безразличие к лишениям и страданиям.

Мы с Фирсовым переглядываемся. Ни одному из нас не понять этого чудика.

— Твоё дело, — я ставлю Будду обратно. — Тогда отдай нам план монастыря, и мы уедем.

— Нет, — отказывает Впендель, раздраженно дернув губой. — Ничего я вам не дам, северяне. Пошли вон.

— Мы не уйдём без плана, — возражаю я. — От тебя же ничего не требуется. Сиди дальше и молись.

«Филинов! Он сейчас ударит!» — вспыхивает в голове сообщение от Фирсова. А, точно — он же не только Устранитель, но и Провидец.

— Сам напросился, русский! — тем временем глаза-щелки ханьца вспыхивают псионикой.

И тут происходит две вещи. Первая — Фирсов атакует монаха первым. И вторая — я опрокидываю Будду с алтаря. Глиняная статуэтка с треском ломается о каменный пол.

— НЕТ!!! — ханец мгновенно отвлекается на расколотые черепки. И пусть психическую атаку Фирсова он даже не заметил, но ему в лысую башку уже летит от меня приличный булыжник. Раскроить ему голову, вырубить и дело с концом. План простой как два юаня.

Только снаряд не долетает. Неожиданно мы втроём проваливаемся… в космос. Мои перепончатые пальцы! Повсюду — снизу, сверху, со всех сторон — плавают звезды в черноте. А ещё я чувствую знакомый запах. Запах Астрала.

— Как вам моё Расширение сознания, русские! — яростно орёт повисший сверху настоятель. — Мне даже интересно, сколько вы здесь продержитесь!

Ловушка, притом очень оригинальная. Одно чувство невесомости чего только стоит. А ещё Астрал вытягивает энергию. Но я не паникую. Зачем? У меня есть очень простой способ вырубить этого монаха. Ведь он даже не представляет, с кем связался.

Глава 4

Расширение сознания

Телепаты телепатам рознь. Высшие ранги способны уже не просто играться с чужими сознаниями. И то место, где мы оказались, это доказывает. Куда нас занесло? В космос. В ненастоящий, но материальный космос. И нет, это не какое-то ментальное внушение. Монах на самом деле изменил пространство вокруг нас, превратив свою хижину в карманное измерение. Всё же я неправильно оценил ранг настоятеля. Он минимум второй ранг Грандмастера.

«Филинов, ты же понял, где мы?» — в моей голове раздается бесстрастный голос Фирсова. Устранитель повис прямо за моей спиной. Передо мной же и чуть выше сверкает лысиной в звездном свете Впендель. Нападать он не торопится.

К слову, невесомость здесь странная. Дышать-то дышится, а вот сдвинуться никак не получается.

«Ну я, конечно, еще не третьекурсник, но наслышан о Расширении сознания, — строить из себя дурачка глупо. Пускай я почерпнул эти знания из головы побежденного Стяжкова, что является секретом, но эти крохи информации также могла передать мне Горнорудова. — По сути, Расширение — это призыв Астрала и пропитывание им реального пространства».

«Неплохо для прогульщика. Да, мы в карманном измерении, — Фирсов не выглядит удивленным. — Буддист запер нас в ловушку, Астрал постепенно забирает нашу энергию».

«Не только нашу, — замечаю. — Монах также теряет силы, а еще поддержание Расширения тоже энергозатратно».

«Да, но не нужно быть сканером, чтобы понимать — накопитель буддиста в разы больше моего и твоего, — фыркает Фирсов. — Он продержится здесь намного дольше. Наш единственный способ спастись — напасть все вместе! Сначала ударю я, а ты попробуй подхватить».

«Эм, учитель, — я быстро оглядываюсь назад и оцениваю накопитель ликвидатора. Маны хватает, поживет еще. — Давайте сначала пообщаемся с Впенделем. Мы ничего не теряем от минуты разговора»

«Филинов, ты серьезно что ли⁈ Он атаковал смертельной техникой высшего уровня! Какой смысл болтать⁈»

Вообще, я согласен с ним. Но если ликвидатор сейчас ломанется на монаха, то всё загубит. Сейчас Впендель слишком полагается на свой ранг и даже не делает попыток закрепить свое преимущество атаками. Надо этим воспользоваться.

«Когда мы нападем, возможность диалога уже точно отпадет, — продолжаю вешать Фирсову лапшу на уши, а сам направляюсь к монаху. — Ударить еще успеем. Дайте шанс дипломатии, учитель».

«Какой нахрен дипломатии⁈ Ты издеваешься надо мной, что