Нежный голос был лишён какой-либо интонации, так что бог-воин даже обидеться толком не мог. Да и мать же… Ей можно. И, если откровенно, он в самом деле порой любил изобразить тупого вояку. Часто — с успехом. И всё равно оставлять подобный выпад без ответа не хотелось.

— Да какая разница…

Договорить он не успел: по пространству пошла волна и долгое — слишком долгое, назойливое, раздражающее — ощущение присутствия демонической сущности вдруг пропало, словно его и не было. Бог-воин вскочил и принялся мерить шагами зал, впрочем, сильно не удаляясь от стола-артефакта. Оставшийся сидеть прикрыл глаза и вцепился пальцами в подлокотники — не дело, если остальные заметят, как у него дрожат руки.

— Ай!

Девочка, в отличие от старших, не собиралась расслабляться и чутко вслушивалась в бурление мировых энергий, потому и звук, показавшийся им звоном лопнувшей струны, следом за которым почти сразу последовало бурное сотрясение астрала, должен был сильно ударить по чувствительным ушкам, которые сейчас сжимала ладонями юная богиня.

— Лиа!

— Мама! Я ж просто пыталась понять, что там происходит, раз увидеть нельзя.

— Милая, тебе же не раз говорили, что иногда излишнее любопытство вредно. Но… Ланс, в самом деле, что это было?

— Демонстрация силы, Кеси. И щелчок по носу для всяких наблюдателей.

Названный Лансом, насмешливо покосился на дочь, которая всегда была слишком импульсивной для своего статуса. Богине смерти полагается быть спокойной, рассудительной и непредвзятой. Ну да молодость, молодость…

— Нет, я определённо хочу пообщаться с этой девчонкой!

— Идиот.

Тихий, печальный голос заставил Дана резко развернуться. Ланс (а для всех прочих в Эльдорлее — бог мудрости Алансис) задумчиво окинул сына взглядом и поморщился. Очень хотелось бы, чтобы тот почаще использовал образ великолепного стратега и тактика, каковым являлся, а не дуболомного вояки, как сейчас.

— Отец!

— Что отец? Ты способен хоть иногда думать, прежде чем говоришь, или образ кровавого бога войны совсем застилает разум? Эта «девчонка» с лёгкостью выполнила то, что мы все вместе не можем сделать уже несколько десятков лет — выдворила сильного демона Инферно из нашего мира! Того самого, который закрыл проход сюда трём тёмным богам!!! Тебе напомнить, что в своё время ты не смог справиться даже с одним? И по мне, так уж лучше пусть возвращается эта троица, чем под нашим носом вскоре сформировался бы сильный Доминион Инферно.

Словно в ответ на его слова, астрал снова дрогнул, а в мир один за другим вернулись двое из троих обсуждаемых богов. И только сейчас собравшиеся обратили внимание, что вместо иллюзии над столом царит белый туман. Гостья точно не жаловала наблюдателей.

— Не надо мне ничего напоминать, сам прекрасно помню, — пробурчал Дан. — Я что, виноват, что родился здесь и не мне тягаться с межмировым богом? Да и сами орки — неприятный противник, не только для людей.

— И она, — собеседник кивнул в сторону исчезнувшей иллюзии, — не виновата, что сильнее всех нас, вместе взятых.

Лицо бога войны вытянулось.

— Что, такого высокого уровня богиня?

— Высшего, сын. И молись, чтобы она не решила заглянуть, познакомиться.

— Чего высшего, и кто может заглянуть к нам в гости?

В центре зала материализовались ещё двое мужчин. Высокие, сероглазые, несущие печать нечеловеческой красоты, оба были неуловимо похожи лицом с богиней плодородия и материнства. Впрочем, несмотря на схожесть и между собой, они абсолютно разнились характером и видом. Бог торговли (а попутно — разбойников всех мастей и обмана вообще) выделялся богатыми одеждами, блеском украшений и плутоватой улыбкой. Его полная противоположность, бог закона и справедливости — хотя неясно, как он умудрялся сочетать столь разные понятия, — являл собой образец спокойствия и сдержанности, впрочем, и в его взгляде сквозило любопытство. Но на них никто не обратил ни малейшего внимания. Дан с удивлением смотрел на отца — сегодня количество новостей превысило все разумные пределы.

— Молиться? Мне? Кому?!

Но мудрый, всепонимающий насмешливый взгляд заставил, как и всегда, смутиться.

— К примеру, Первоосновам. Но вряд ли даже они помогут. Она… никогда ни на кого не оглядывается.

— Вы знакомы.

Не вопрос, утверждение. Да и сложно было бы этого не понять. Но от сына он порой мог ожидать всего, чего угодно, даже глупости в очевидном.

— К сожалению.

Раздражённый голос бога торговли прервал диалог и отвлёк внимание не менее раздражённого Урдана.

— Нам ответят на вопрос? Чего вы все такие взбудораженные? О ком речь?

— О богине! Заглянула тут одна, на огонёк, и играючи нас от головной боли последних десятилетий избавила. А вы чего припёрлись при полном параде? Опять торжественные явления верующим устраивали?

— Не завидуй. Это у тебя явления редки, а у нас всегда повод найдётся. Ничего, запах войны уже в воздухе витает, скоро и ты свою дань соберёшь.

— Калаган, с каким удовольствием я бы вырвал твой ядовитый язык…

Тот только хмыкнул.

— Ну попробуй.

Началась привычная перебранка, немного отвлёкшая от взбаламутивших их мир событий. Хотя те события никем, кроме богов да окружения жрецов сбежавшего демона, и не были замечены-то — мир продолжал жить своей жизнью.

Немного позже, там же.

— Тихо! Слушайте потоки…

Полный тревожного недоумения возглас Лиатии немедленно привлёк всеобщее внимание. Ещё бы — слышать такие интонации от богини Смерти им до сего момента не случалось, так что вялотекущая пикировка мелкими оскорблениями тут же прекратилась. Боги вслушивались в энергетические слои, пытаясь понять, что в них могло вызвать подобную бурную реакцию.

С миром и вправду творилось что-то непонятное и необычное: энергии шевелились и бурлили, яркие, мощные линии сил изменяли векторы своего векового движения, направляемые чьей-то неумолимой волей. Зачем ей столько? На совершенных лицах всё сильнее проступало удивление и непонимание. Кроме, пожалуй, самого старшего из них, ну да на то он и бог мудрости, чтобы в любой ситуации оставаться спокойным