— Ну что? — встревоженно спросил Тостиг.

— Умер, — сдавленно произнёс Гарольд, опуская голову.

— Вот оно!! — злорадно закричал Леофрик, вскакивая на ноги.

— Божья кара постигла клятвопреступника! — вторил ему сын.

— Сейчас она постигнет тебя, презренный Альфгар!! — взревел Тостиг, яростно бросаясь на англа. Гюрт и Леофвайн кинулись вслед за ним. Лишь вмешательство королевских хускерлов предотвратило кровопролитие.

Враги, с трудом удерживаемые дружинниками, осыпали друг друга проклятиями. Король безмолвствовал. Гарольд ничего не замечал. Положив на колени голову отца, он с болью вглядывался в мёртвое лицо, ощущая, что в его жизни наступили роковые перемены.

После смерти отца Гарольд стал старшим в роду и тяжкий груз ответственности лёг на его плечи. Северяне попытались воспользоваться благоприятной ситуацией и оттеснить его от трона, но из этого ничего не вышло, умело маневрируя и используя разногласия, царившие в стане противника, Гарольд пресёк все их попытки. В этой борьбе его поддерживали не только саксы, но и проживавшие на острове датчане, ведь в жилах матери Гарольда текла скандинавская кровь, она приходилась родной сестрой датскому королю Свену И. Что же касается норманнов, то они относились к Гарольду вполне лояльно, ибо он вёл себя мудро, всячески снижая накал межнациональных противоречий.

Шло время, молодой граф набирал политический вес. Единственным, кто не мог с этим смириться, был новый лидер англов, сын злейшего врага Годвина граф Альфгар. Его отец, старый Леофрик, ненадолго пережил Годвина, он упокоился в бозе, и мерсийское графство осиротело. Король сомневался, стоит ли назначать правителем беспокойного и честолюбивого Альфгара, однако Гарольд всячески поддержал это решение.

Вместо благодарности, граф тут же начал интриговать против него. Он попытался склонить на свою сторону Сиварда Нортумбрийского, но старый вояка не поддержал честолюбца, поведение Гарольда во время мятежа произвело на него сильное впечатление.

Тогда Альфгар обратился к королю Уэльса Гриффиту Отважному. Тот сразу согласился, сыграла свою роль извечная вражда кельтов и саксов. Кроме того, Гриффит был женат на юной дочери Альфгара. Но дело было не только в этом, мечты Альфгара о воссоздании Лиги[9]и обретении суверенитета были близки сердцу непокорного валлийца[10].

Союзники объединили свои силы и вторглись во владения саксов. Против них выступил родственник короля, прославленный норманнский витязь Рольф Гирфордский — мятежники в пух и прах разбили его войска. Эта победа подняла их престиж, англы и валлийцы рекой потекли в их дружины.

Дело принимало скверный оборот. Эдуард затворился в молельне, его советники приуныли, и лишь Гарольд был совершенно спокоен. Наскоро собрав королевские дружины, он вместе с братьями устремился к Гирфорду. Граф действовал настолько стремительно, что застал противника врасплох. Однако мятежники быстро оправились и решительно бросились в битву. Они численно превосходили саксов, но благодаря ловкому маневру Гарольд разъединил их войска.

— Тостиг! Придержи Гриффита! — распорядился он в ходе боя.

— Слушаюсь, Гарольд! — Брат, яростно сжав секиру, повёл на валлийцев свою дружину.

— Гюрт, идём на Альфгара! — задорно закричал Гарольд, устремляясь в самую гущу схватки.

Отважный Альфгар подбадривал своих людей и отчаянно пытался переломить ход битвы, но в конце концов англы были рассеяны, а остатки дружин валлийцев отошли в горы.

* * *

Потерпев сокрушительное поражение, Альфгар отступил. Гарольд не стал его преследовать и вернулся в Лондон. Жители встретили его радостными криками, а король в награду за труды пожаловал Уэссекс и повелел задать пир. Но Гарольд принимал почести рассеянно, он мечтал только об одном, поскорей увидеть возлюбленную. Когда торжества закончились, он поскакал в усадьбу.

Эдита бросилась ему на шею, и они долго стояли обнявшись.

— Мне было так страшно, — прошептала девушка, и слезинки блеснули в её глазах.

— Ну что ты, что ты, милая? — стал успокаивать её Гарольд. — Всё хорошо, я вернулся.

— Навсегда?

— Навсегда.

Рагнар подал лошадей, и влюблённые долго скакали средь зелёных холмов. Затем завернули в небольшую уютную таверну. Хозяин подал им копчёных угрей и лёгкого вина. Молодые люди с аппетитом лакомились рыбой и потешались над Рагнаром, который грустил, чувствуя, что останется голодным. Сердобольная Эдита сжалилась над ним и попросила Гарольда заказать поросёнка, чем навечно покорила сердце великана. Отдохнув и подкрепившись, они двинулись в обратный путь.

— Ты побудешь ещё немного? — с затаённой надеждой спросила Эдита. — Матушка приготовила покои в южной части дома.

— Конечно, милая, — кивнул Гарольд, — я останусь на целую неделю.

— На неделю?! — не поверила девушка.

— Да, любовь моя, — кивнул граф.

* * *

Тем же вечером Гарольд уединился с хозяйкой усадьбы, леди Бертой, ибо приличия требовали внести ясность в их с Эдитой отношения. Поначалу разговор не клеился, не в обычае тех времён было вести такие беседы. Но затем пожилая женщина решилась на откровенность и поведала графу грустную историю своей жизни.

Её выдали замуж не по любви, семья Берты враждовала с семьёй её возлюбленного — Ингельреда, и брак был не возможен. Они хотели бежать, но до самой свадьбы с Берты не спускали глаз. Затем муж Берты отправился на войну, а раненый Ингельред с неё вернулся. Влюблённые случайно встретились в церкви, и огонь, не затухавший в их сердцах, запылал с новой силой. Однажды им посчастливилось встретиться в уединённом месте. Вскоре Берта понесла. В тот же год Ингельред погиб в схватке с норманнами. Это случилось 17 лет назад.

Гарольд с замиранием сердца слушал этот рассказ, слишком близки ему были переживания несчастных влюблённых. Раньше он с большим предубеждением относился к матери Эдиты, с трудом заставляя себя терпеть её присутствие. Теперь же она вызывала в нём лишь острое сочувствие, к которому примешивалось уважение — и в те времена большая любовь встречалась не часто.

— Как будто чьё-то проклятие висит над женщинами вашего рода, — задумчиво сказал он, проведя рукой по лицу.

— Я сама не раз думала об этом, милорд, — вздохнула леди Берта. — И даже ходила к гадалке, — смущённо добавила она.