потолку свои истерические причитания. Пожалуй, еще больше его удивило бы то, что ревут эти две бабы по разным причинам.

Нет, поймите меня правильно, Анжелу я ужасно жалела, но эта жалость оформилась у меня задолго до их расставания с Олегом и подогревалась она ее наивностью и неумением принимать решения первой. Сегодняшнее ее горе было вполне закономерным и проистекало лишь из этой наивности. Чем дольше мы ревели, тем большей симпатией я проникалась. Наивность – не порок, но большое горе. Из-за него Анжела, такая красивая и внешне респектабельная, никогда не выйдет из категории униженных и оскорбленных. А футлярные люди, вроде Олега, даже не желая того, всегда будут ранить ее сердце просто потому, что не смогут понять, насколько она беззащитна. Хорошая она девочка!

Я поцеловала Анжелу в лоб и платком стала вытирать ее мокрые щеки.

– Лизонька, можно я у тебя поживу немного?

Вопрос застал меня врасплох.

– Зачем?

– Понимаешь, я же не питерская, у меня родители в провинции живут, а квартиру мне тут Олег снимал. Он меня с нее не гонит, но я сама там оставаться не хочу. Сейчас не знаю, куда переезжать, да и денег нет.

Вот она, вечная проблема содержанок. Работать она, конечно, не пробовала. Впрочем, чего уж там…

– Конечно, оставайся, – я искренне улыбнулась, радуясь тому, что ее истерика, кажется, сошла на нет. – Положу тебя на своей кровати, а сама буду спать в детской – там, у Ваньки широкий удобный диван.

Так Анжела стала и моей содержанкой тоже, но я была этому только рада. Вопреки моим первоначальным опасениям, в быту она оказалась весьма приятна и тиха, и, что было ужасно важно, она, в отличие от меня, умела и любила готовить. Кухне она отдавалась с воодушевлением, и, благодаря ей, мы с Ванькой отказались от порочной практики вызова еды на дом, но при этом каждый вечер питались в соответствии с индивидуальными меню: детским – для сына, вегетарианским – для меня. Себе Анжела готовила что-то аскетски-диетическое, на вид совсем не аппетитное.

Моей работе она не мешала, общалась со мной и Ванькой ласково и бережно, беспрестанно нас обнимала и целовала, и к концу второй недели олеговой командировки я, кажется, приобрела себе добрую подругу.

Глава 7.

– Лиза, я приехал! Сразу из аэропорта – к тебе.

Я смотрела на Олега сонными глазами. И как он догадался, что я не рассержусь, если меня вынуть из постели в третьем часу ночи?

Он словно слетел с катушек. Как безумный, ворвался в спящую квартиру, несмотря на мои попытки его утихомирить, протянул шуршащий пленкой букет, но не успела я вынуть руки из-за спины, как отбросил его в темноту и кинулся судорожно меня обнимать.

– Тише, тише, Олег, пожалуйста, – шипела я в ужасе. – Все спят.

Мне удалось втолкнуть его в кухню и закрыть дверь.

– Олег, пожалуйста, не шуми. Ты на часы смотрел?

Он взглянул на циферблат своих дорогих наручных часов и удивился, как будто видел его впервые. Потом махнул рукой и, с силой притянув меня, посадил к себе на колени. Я подскочила так, как если бы села на раскаленную сковороду.

– Ты что себе позволяешь?

– То есть? – он опешил. – Я вообще-то к своей женщине пришел.

– Нет, не к своей. Мы договорились о «сотрудничестве», но принадлежать тебе я не обещала.

Я обливалась холодным потом, представляя себе истерику Анжелы, если та проснется и увидит Олега, поэтому за словами не очень следила, они звучали как бы сами по себе, помимо моего разума. Но, хотя после этой фразы Олег мгновенно впал в ярость, – безо всякого перехода, как будто в его голове сорвался с резьбы какой-то важный болт, – мне показалось, что на резкость формулировки он даже не обратил внимания.

– Так я и думал, – сказал он звенящим голосом, игнорируя мои судорожные попытки заставить его перейти на шепот. – Я все две недели вертел то, что произошло и так, и этак, и, знаешь, я тебя реабилитировал. Я решил, что ты пытаешься таким нелепым способом начать со мной отношения, привязать к себе любовью.

– Нет, у меня не было такой мысли.

Я мучительно прислушивалась к тому, что происходило за дверью. Кажется, раздался какой-то шорох. А, нет, показалось.

– Лиза, вернись сюда, – он больно дернул меня за руку и вывел из оцепенения. – Ты как будто отсутствуешь.

– Извини, – пробормотала я, и мне захотелось расплакаться. – Олег, чего ты от меня ждешь?

– Так значит я ошибался?

– Мы и так давно и крепко дружим, мне этого достаточно. Зачем привязывать, как ты выразился? – у меня пересохло во рту.

– Значит я действительно нужен тебе только для того, чтобы забеременеть? – он был пугающе суров.

– Ты самый надежный человек из всех, что я знаю…

– И тот самый человек, над которым можно издеваться без последствий?

Ну, зачем он так??

– Олег, я тебе не желаю зла. Я просто очень хочу дочку.

– Но ты отдаешь себе отчет, что поступаешь по-скотски?

Я молча кивнула и заревела в кулак. Боже мой, ну зачем я все это затеяла? Даже если нам удастся договориться о взаимном отступлении, после того, что случилось две недели назад, уже ничто не будет прежним. Я разрушила огромный красивый замок одним неосторожным движением, и нам двоим осталось только глотать пыль, которая еще долго будет висеть в воздухе.

Минут пять прошло в томительном и страшном молчании, тишину нарушали только осторожные всхлипы. Наконец, я почувствовала, как меня обняли сильные руки.

– Ладно, не реви.

После этих примиряющих слов я, конечно, заревела еще сильнее.

– Успокойся, говорю. Я же не зверь, попробую разобраться и понять. Надень что-нибудь приличное и давай пройдемся. Недолго, Иван не успеет проснуться.

Примерно через полчаса мы с Олегом сидели в круглосуточном кафе, где он сразу же открыл винную карту. За ним не водилось такого греха, так что сейчас я с горечью наблюдала мрачное следствие своего гнусного предательства.

Все-таки, несмотря на годы дружбы, я еще недостаточно знала его. Могла ли я предположить в нем такую болезненную впечатлительность?

– Лиза, ты сказала мне, когда я начал шуметь, что я «всех разбужу». Кого всех? У тебя ночует любовник?

– Ммм, нет. Твоя бывшая, Анжела теперь живет у меня.

Это известие его, казалось, удивило мало. Он говорил спокойно и как будто устало.

– Опять благотворительность?

– Почему опять?

– Потому что, сколько я тебя помню, ты все время ей занималась: ездила по детским домам, подкармливала собак в приюте, подбирала котят с улицы. Теперь вот подобрала Анжелу.