над деревом своей твердостью; дерево, в свою очередь, корнями и травой обеспечивает себе победу над землей. Победа земли над водой достигается путем устройства запруды, воды над огнем — путем затопления огня и т. д. Подобные взаимоотношения лежали, по мнению конфуцианцев, в основе возникновения конкретных вещей и явлений — вплоть до общественных. Надуманный, схоластический характер носило и объяснение физических свойств первоэлементов (так, пожирающая сила огня связывалась с наличием в нем частиц силы инь).

Следует сказать, что, по существу, силы инь и ян были не отъемлемой частью всех философских учений ханьского Китая, независимо от идеологической ориентации последних. Они выступали зачастую как основа бытия всех природных явлений. Подобное представление было распространено настолько широко, что оказывало влияние на естественнонаучные концепции. Так, в древнейшем медицинском трактате «Нэй цзин» утверждалось, что «основа жизни заключена в инь и ян», что «в инь и ян заключен путь природы»[69].

Авторы «Нэй цзина» усматривали прямую зависимость между инь — ян, временами года и заболеванием человека. Несмотря на всю умозрительность подобных суждений, их позитивный смысл состоял в том, что они устанавливали связь между болезнями и общим состоянием человеческого организма и обстоятельствами повседневной жизни людей. О влиянии внутренних органов человека на его нравственные качества, эмоциональное состояние говорилось в «Хуайнань-цзы» и «Бо ху туне». В подобных суждениях содержится глубокая для своего времени мысль о взаимосвязи и взаимообусловленности всего существующего.

В ханьский период у многих философов встречаются наивные диалектические идеи, явно перекликающиеся с положениями, содержавшимися в «Дао дэ цзине». Можно указать на такого рода рассуждения Ван Чуна: «Но за расцветом всегда следует упадок, а подъем всенепременно сменяется падением»[70], Ван Фу: «Бедность проистекает от богатства, слабость проистекает от силы, смута проистекает от [установленного] порядка, опасность проистекает от успокоенности»[71], Сюнь Юэ: «Выгода может обернуться ущербом, а ущерб — выгодой»[72].

Взаимодействие противоположностей ханьские философы рассматривали как универсальный космический закон: все бытие слагается из бесконечных перемен, изменений, связанных с взаимопереходом противоположностей, причем процесс развития носит характер круговорота. Так, Чжун Чантун утверждал: «Ведь взаимная смена бытия и смерти — это круговорот порядка и смуты, великое предопределение, ниспосылаемое Путем Неба»[73].

Конечно, диалектические идеи, развивающиеся ханьскими философами, были наивны и схематичны, их рассуждения предполагали элементы отчужденности, изолированности и внешности переходящих друг в друга противоположностей. Можно привести в этой связи следующее высказывание даоса Юй Цзи: «Раз есть небо, то есть и земля; раз есть солнце, то есть и луна; раз есть сила инь, то есть и сила ян; раз есть весна, то есть и осень; раз есть лето, то есть и зима; раз есть день, то есть и ночь; раз есть левое, то есть и правое... раз есть белое, то есть и черное; раз есть свет, то есть и мрак... раз есть мужчины, то есть и женщины... раз есть верх, то есть и низ; раз есть государь, то есть и подданные... — в этом корень Пути, [а также] сущность силы инь и силы ян, воля живых и мертвых»[74]. Для того времени выдвижение подобных постулатов имело определенный смысл, ибо в них утверждалась сама идея противоречивости объективного бытия, в более широком смысле — социальной жизни.

* * *

Период правления династии Хань представлял собой переход от древности к средневековью. Применительно к истории древней и средневековой философии любой страны, любого народа можно говорить о господстве идеалистического и религиозно-философского миропонимания. Иначе и быть не могло в условиях замедленной модификации социальных форм бытия и относительно невысокого (сравнительно с последующими временами) уровня развития науки и техники. Значительное ускорение общественного прогресса происходит в период становления буржуазных отношений. Именно тогда оформляются законченные и тщательно разработанные концепции, прямо и резко противоположные идеалистическим и религиозно-философским доктринам. Именно в новое время борьба материализма и идеализма приобретает отчетливый характер.

Поэтому вряд ли правомерно с исторической точки зрения стремиться непременно в древности и средневековье установить «равновесие», «равнодействие» идеалистических и материалистических учений. Однако, подчеркнув эту мысль, мы вместе с тем хотим отметить, что господство религиозно-философской доктрины не было при Хань безраздельным. Появились оригинальные философы, выдвигавшие идеи, противоречащие догмам канонизированного конфуцианства, шла борьба между философами, придерживающимися различных мировоззренческих ориентаций.

Еще на рубеже нашей эры с рационалистическими идеями выступал Хуань Тань. Он исходил из того, что все в мире совершается естественно: «То, что родилось, растет; то, что выросло, стареет; то, что состарилось, умирает — это похоже на смену времен года. И желать изменить свою природу, желать идти по иному пути — это такое заблуждение, с которым ничего нельзя поделать»[75].

Хуань Тань, как и живший позднее его Сюнь Юэ, отвергал идею бессмертия души. Сюнь Юэ, в частности, писал: «Начало и конец — это удел [всего сущего], краткое либо долгое бытие — это предопределено [всему сущему]; удел и предопределение неподвластны воле человека». Отвечая на вопрос о возможности стать бессмертным, он говорил, что «вздор это, пустое дело». Шарлатанством Сюнь Юэ называл и алхимию, ибо «природа подтверждает, что создать золото и серебро нельзя»[76].

Ученый Чжан Хэн, исходя из конфуцианского рационализма, отвергал веру в духов, а его современник Ван Фу осуждал увлечение гаданиями, считая это колдовством. В основе его космологии лежало представление об изначальном ци, обладавшем телесной протяженностью, затем разделившемся на чистое и мутное, которые впоследствии превратились в инь и ян. Позднее сформировались небо и земля, и только потом зародилось все сущее, в том числе человек. Те же идеи (в сущности, материалистической натурфилософии) разделял и Чжан Хэн.

Наиболее крупный след в истории древнекитайского материализма оставил Ван Чун, взгляды которого изложены в трактате «Лунь хэн» («Критические рассуждения»).

Краеугольным камнем его учения был принцип естественного развития всего многообразия сущего, выступавший как универсальный, космический принцип: «Вся тьма вещей рождается естественно благодаря соединению жизненной энергии неба и земли, подобно тому как в результате смешения жизненной энергии мужа и жены естественно рождается ребенок»[77].

Ван Чун неоднократно подчеркивает самопроизвольное, естественное зарождение природных вещей и явлений — растений, животных, стихийных бедствий и т. п., противопоставляя свое понимание телеологическому объяснению мира. Целесообразности в природе нет, заявляет он. Мыслитель высказывается на этот счет совершенно недвусмысленно: «Конфуцианцы утверждают: "небо и земля рождают человека, [действуя] с [определенной] целью". Это высказывание ложно. Когда соединяется жизненная сила неба и земли, то в результате естественно рождается человек, подобно тому как от соединения жизненной энергии мужчины и женщины естественно рождается ребенок... Из