Недаром великий русский революционер-демократ Н. Г. Чернышевский писал: «Историческое значение каждого русского великого человека измеряется его заслугами родине, его человеческое достоинство — силою его патриотизма»[34].

Патриотическая направленность деятельности представителей передовой русской национальной культуры, вдохновляемой вековой борьбой русского народа против самодержавия и крепостничества, обусловила их все возраставшую политическую оппозиционность по отношению к существующему строю. По мере развития новых капиталистических отношений и обострения классовых противоречий в стране эта оппозиционность перерастала в прямую враждебность к самодержавию и крепостничеству. Деятели передовой русской культуры тем полнее и глубже выражали интересы народа, чем решительнее они выступали против господства самодержавно-крепостнического строя.

В XVIII веке уже отчетливо выступают освободительные традиции в русской культуре, так великолепно продолженные и развитые в XIX веке замечательными представителями русской литературы, искусства, науки и общественной мысли. Совершенно прав проф. Благой, который, разбирая национальные особенности русской литературы, пишет: «Специфической чертой русской литературы, чертой, кровно связанной с ее патриотическим характером и тоже полностью обусловленной своеобразием русского исторического процесса, является ее гораздо большая, чем на Западе, демократичность, народность. Элементы народности дают себя знать в наиболее значительных явлениях русской литературы уже в XVIII веке, приобретая в творчестве Радищева прямой революционный характер»[35]. Эта характеристика литературы с полным правом может быть распространена и на другие отрасли русской культуры XVIII века.

С патриотическим характером русской культуры, с ее стремлением к демократичности и народности непосредственно связана еще одна важнейшая черта русской культуры, отчетливо выступающая уже в XVIII веке, — ее подчеркнуто светский характер, свойственные ей материалистические тенденции. Место религии и церкви в системе самодержавно-крепостнического строя определяло отношение к ним со стороны деятелей передовой культуры и науки. Кроме того, духовное господство церкви мешало развитию науки, не давало возможности стать на подлинно научную почву при изучении природы и ее явлений. Это усиливало антиклерикальную направленность передовой русской культуры. Поэтому в XVIII веке начинает складываться в русской культуре и науке та «солидная материалистическая традиция», о которой говорил В. И. Ленин. Материализм был единственной философской школой, которая вела последовательную и беспощадную борьбу с феодализмом и поповщиной.

Развиваясь в борьбе с низкопоклонством дворянства, передовая русская культура и наука подчеркивала свой национальный характер, свою враждебность космополитизму и низкопоклонству. В этих условиях борьба за развитие национальной культуры и науки оказывалась прямо направленной против господства самодержавно-крепостнического строя. «125 лет тому назад, — писал В. И. Ленин, — когда не было еще раскола нации на буржуазию и пролетариат, лозунг национальной культуры мог быть единым и цельным призывом к борьбе против феодализма и клерикализма»[36].

В середине и во второй половине XVIII века деятельность русских просветителей всем своим содержанием была направлена против господства феодально-крепостнического строя, против режима дворянской диктатуры, установившегося в это время в стране. Тем самым русские просветители объективно выражали требования новых капиталистических отношений, зарождавшихся в недрах старого строя. Вместе с тем русские просветители выступали горячими защитниками интересов и требований широких народных масс и в первую очередь интересов крепостного крестьянства. Именно это определяло антикрепостническую демократическую направленность их деятельности и материалистический характер их мировоззрения.

Представители другого направления: Екатерина II, князь Щербатов и Шувалов, Херасков, Сумароков и Карамзин, Петров и Рубан. Они вкладывали в понятие патриотизма и народности свое узкоклассовое содержание. Для них судьба страны и ее будущее были неразрывно связаны с существованием самодержавно-крепостнического строя, с судьбами класса помещиков. За национальные традиции они выдавали национальные «предрассудки», связанные с узкокорыстными интересами господствующих классов. Тем самым они стремились задержать развитие, сохранить и укрепить самодержавно-крепостнический строй, лишь слегка подправив и изменив то, что находилось в кричащем противоречии с новыми явлениями в экономической жизни страны.

Представители передового направления в русской культуре связывали с понятием патриотизма защиту коренных интересов большинства нации, ее трудящихся слоев. Патриотизм Ломоносова, Крылова, Лепехина, Десницкого, Шубина, Ползунова и других деятелей передовой русской культуры высок и благороден. Он проникнут идеями служения Родине и народу, выражает требование движения вперед, продолжения и развития преобразований. Он выступает как законный наследник всего лучшего, что было в прошлом России, в том числе и прогрессивной стороны деятельности Петра.

Конечно, при характеристике национальной культуры и науки в середине и во второй половине XVIII века следует иметь в виду, что новые производственные отношения были еще крайне слабы, они только начинали зарождаться в недрах старого крепостнического строя. В стране не было класса, который бы мог возглавить всю нацию и повести ее на решительный штурм крепостничества и самодержавия. Все это определяло не окончательное еще размежевание двух направлений в национальной культуре того времени и вызывало недостаточную четкость и последовательность мировоззрения деятелей передового направления.

Слабость новых производственных отношений приводила и к тому, что у представителей передовой национальной культуры в то время еще сохраняются надежды на «просвещенного монарха» и просвещенных вельмож, на проведение преобразований сверху, на то, что распространение просвещения и развитие науки окажутся достаточными для устранения всех пороков российской действительности. Это вызывало то, что, критикуя, и подчас довольно резко, крепостной строй и самодержавие, даже лучшие представители национальной культуры не поднимаются до требования революционного их уничтожения. Лишь в конце XVIII века великий русский патриот и революционер А. Н. Радищев впервые в истории русской культуры наполняет понятие патриотизма новым революционным содержанием и решительно отказывает в патриотизме угнетателям народа. Подлинный патриот, по его мнению, только тот, кто беззаветно служит народу, борется за его освобождение, ненавидит его врагов. В мировоззрении и деятельности Радищева русская национальная культура вступила в новый, качественно отличный от прошлого этап своего развития.

Слабые стороны в мировоззрении и деятельности русских просветителей XVIII века были обусловлены эпохой и уровнем социально-экономического развития. Несмотря на наличие этих слабых сторон, представители передовой русской науки и культуры смело двигали науку вперед, отстаивали и развивали материалистические и демократические тенденции, придавали ей антикрепостнический характер, всю свою деятельность подчиняли интересам народа. В середине XVIII века эти черты передовой русской культуры и науки нашли наиболее полное выражение в мировоззрении и деятельности вышедшего из недр русского народа крестьянского сына Михаила Васильевича Ломоносова.

* * *

Замечательные научные открытия и теории Ломоносова в области естественных наук играли огромную роль не только в развитии этих наук, но и в развитии материалистической философии. Работы Ломоносова в области естественных наук отличались материалистической направленностью и представляли собой энергичную борьбу за развитие и пропаганду материалистических воззрений на природу и ее явления. Прокладывая новые пути в науке и отбрасывая с дороги все устаревшее, мешавшее ее развитию, он самым решительным образом выступал