Он посмотрел на меня взглядом, провинившегося ребенка и продолжил:

— Вы можете пострадать. Все-таки у него есть много знакомых с вершины и…

Не успел Муён продолжить, так как я его перебил:

— Не волнуйся! — ответил уверенным взглядом. — Я уже отправил птицу с запиской Хосоку.

— Господину Квону? Когда?

— Когда ты пошел заказывать еду и задержался.

— Аааа, понял, но…

Внезапно дверь переместилась вправо и нам поклонилась слуга рёкана:

— Здравствуйте, дорогие гости! Меня зовут Кимавари Ёко, и я буду ответственная за ваше обслуживание! Мы — слуги — рёкана «Звездная ночь» рады вас здесь видеть! Вы заказали у нас заранее алкоголь.

Она мягко и бесшумно присела, повернулась налево, что-то взяла и поднялась.

— Мы очень рады за ваш хороший и изысканный вкус!

В своих руках она держала деревянный поднос, на котором стоял прозрачный сосуд, напоминавший длинный прямоугольник и две маленькие пиалы.

Это было так необычно, что мы могли видеть внутреннюю оболочку и то, что в ней было. Золотисто-персиковая жидкость с несколькими штуками огромных слив сильно притягивала нас.

— А что это? — спросил я у обоих, надеясь наконец-то получить долгожданный ответ.

— Это умэ́сю, дорогой гость. Умэсю — дэильский ликёр из слив. Надеюсь, что вам понравиться напиток, сделанный нашим главным поваром, — объяснила госпожа Ёко.

— О, благодарим, госпожа Ёко!

Поклонился и поблагодарил Муён. Женщина немного покраснела.

— Что вы, не надо. Я уже не так молода. Называйте меня просто госпожа Кимавари.

Госпожа смутилась еще сильнее. Но если подумать немного и пристальнее на нее посмотреть, то, действительно, она не была молодой, примерно, сорок лет. Однако несмотря на немолодой возраст, румянец все еще пылал на ее щеках, и на овальном лице не сильно виднелись морщины. Даже её глаза блестели как у молодой девушки. Хорошая женщина, во всяком случае внешне.

Мы некоторое время не двигались, а потом Муён подошел к ней и забрал поднос. Она снова поклонилась нам, что мы тоже сделали ей в ответ. Как госпожа Кимавари неожиданно и бесшумно пришла, так же и спокойно ушла. Но мне было важнее другое.

— Ну, что, давай сюда очиститель и начнем пить, — отдал приказ помощнику.

— Хорошо, господин Ким.

Помощник протянул мне очиститель, сперва налив на свои ладони сильный спирт. После того как мы вместе промыли наши руки, начали трапезу.

Еда была съедена быстро, но вот алкоголь — другое дело. Пили долго и часто. Муён, употреблял больше меня, хотя вроде это я в семье заядлый алкоголик. Посматривая на него за столом, все искал способ поднять ему настроения, но не успел. Хотел только предложить, как он начал качаться и упал пьяный на пол.

— Хорошо еще, что не на стол, — пробормотал я себе под нос.

Убрав столик к стене налево, где я ранее сидел, решил подумать немного о том, нужно ли вызывать слугу или нет. Постояв пару секунд, пошел укладывать Муёна так, чтобы он не мешал работе прислуге рёкана. Я вышел из комнаты в поисках людей. Прошел всего пару коридоров и встретил молодого саноби. Тот сразу поклонился, а после спросил:

— Вы что-то хотите, господин?

— Да. Мне нужно, чтобы Вы подготовили мне и моему подопечному спальные места.

— О, что, да, конечно, господин.

Слуга немного смутился из-за моей вежливости к нему.

Без всяких слов я повернулся и пошел по коридору к комнате. Молодой саноби плелся за мной на вежливом расстояние. Идя шаг за шагом, я задумался, почему у нас такое разделение в одежде. Почему янбаны носили дорогие и хорошие ханбоки, а простые люди, вроде этого молодого парня, ходили в грубой рубашке и штанах? Хотя наврал, прислуга этого рёкана все-таки ходила в дэильской одежде, но в дэильской одежде для нищих. Тот же наряд, что и у гостей, но более худшего качества, да и цвета тусклее, чем подлинник. Почему такие, как Муён, должны были страдать от того, что богачи не хотели делать приятную одежду и для бедняков. Да, не такой шелковистой. Да, не сильно цветной и плохо пахнувшей, но они же могли шить из этой ткани. По крайней мере, насколько я знал, такие одежды продавались в Мамгуке, где уже давно бедняки жили лучше, чем какая-то королевская псина. Что-то я так сильно задумался, что не заметил, как мы уже находились у рисовой двери комнаты. По этикету в комнату сначала заходил господин — в моем лице, а после саноби — в данном случае этот юнец. Зайдя в комнату, сел рядом с открытыми дверьми, выходящими в сад. До сих пор помощник мирно спал рядом со мной. Пока мы были на полу, слуга подошел к шкафу рядом с дверью, открыл его и начал доставать вещи для постели. Саноби достаточно шустро все делал, однако мне пришлось положить голову Муёна на мои скрещенные ноги, так как он буквально мешал своими движениями во сне. Помощник даже не шелохнулся при перемещении.

— Нужно будет потом его научить защищаться во сне, а то ещенашу красавицу украдут и на спине понесут, — прошептав, поставил себе цель.

— Я все, господин, — подойдя тихо ко мне, чтобы не разбудить Муёна на моих ногах, сказал молодой слуга. — Доброй Вам ночи и Вашему спутнику! — поклонившись, пожелал саноби и удалился из комнаты.

Как я легко уложил помощника на свои ноги, так просто и переместил его на постель. Положив на подушку и белую ткань, укрыл Муёна синим тонким одеялом. Сделав уже наконец-то все дела, я примостился к уже знакомой стене. Мысли снова начали сменяться друг за другом. Одна из них была та, что госпожа Кимавари не находилась поблизости к нашей комнате, хотя сама говорила, что ответственная за наше обслуживание, но ни это сейчас важно. Время проходило медленно. Вдруг раздался храп, повернувшись я понял, что это Муён. Парень так морально и физически измотался, что крепко спал и… Спустя секунду послышался храп. И храпел. Вернувшись к окну и к мыслям, поглядывал на яркие звезды в небе и слушал звук набирания воды, затем опрокидывания бамбука об твердую землю. Я не заметил, как уснул.

* * *

Стук. Раздражающий стук. Кто-то маленький сильно бил по прозрачному сосуду, который остался еще с прошлой ночи. Раздражало. Разлепив глаза ото сна, первое, что увидел — сокола-сапсана. Птица нервно долбила сосуд на столике рядом со мной и испепеляюще смотрела на меня, повернув голову в мою сторону. Так не хотелось вставать, однако своим стуком она могла разбудить Муёна, поэтому пришлось подниматься. Я