забыли о старом профессоре. Тот лишь вздохнул и перелистнул страницу блокнота.

Через пару часов шар снова загудел, а на экранах замер очередной испытатель, медленно дыша. Тело клона покрыла сеточка тлеющих разрядов, и он плавно стал погружаться в дымчатую поверхность, прошивая первый слой. Секунда шла за секундой, и ничего не происходило.

Сашка наклонился вперёд, напряжённый как стальная пружина. Сглотнул и произнёс почему-то шёпотом:

– Поднимайте его. Пятый слой нас пропустил. Только осторожнее, парни…

Биоконструкт «всплыл» на поверхность нулевой сферы. Клон часто и тяжело дышал, но был совершенно цел.

– Да! У нас получилось! Да! Да! – Сашка развернулся к профессору с широкой сияющей улыбкой. – Мы нащупали ключ к пятому слою, Юрь Вадимыч! Мы сами справились! Без вашей армии помощников!

Лаборанты весело загомонили. Настроение у всех подскочило до потолка. Это было как глоток свежего воздуха после затхлого тоннеля.

– Собираем! Собираем данные! – весело командовал Сашка, терзая управляющий стол торопливыми пальцами. Потом он подлетел к раскрывшемуся шару, откуда медбот доставал испытателя.

– Спасибо, брат! Спасибо! – пожал парень запястье безучастного клона.

Профессор же медленно встал со своего места. Он не разделял общего веселья. Куратор покачал головой и отправился на выход. Сегодня был тяжёлый день – он устал.

– Юрь Вадимыч, – неожиданно раздалось за его спиной, когда он уже взялся за ручку двери. – Мы к утру подготовим документы для института Шульца.

Пожилой мужчина развернулся, не веря услышанному. Посреди лаборатории стоял осунувшийся завлаб шестнадцати лет и с грустной улыбкой смотрел на профессора.

Старик пошевелил белёсыми бровями, о чём-то размышляя, и наконец решил подойти к юному учёному.

– Почему Вы передумали, Сашенька?

– Наверное, взрослею, профессор, – усмехнулся парень и глубоко вздохнул, сморщив переносицу. – Всё же где-то Вы правы. Я слегка заигрался со своим эго. Это изобретение важнее меня и всех моих амбиций.

Старый куратор одобрительно похлопал ладонью по плечу юноши. Потом указательным пальцем надавил за ухом завлаба.

Тот вздрогнул, медленно закрыл глаза и застыл солдатиком. Замерло дыхание парня, его сердце прекратило стук, кровь остановила свой бег по жилам.

Лаборанты зависли, соображая, что произошло. Но вот кто-то огорчённо скривился, раздались чертыхания, тяжёлые вздохи. Сотрудники грустно собрали свои вещи со столов и молча потянулись из помещения. Проходя мимо юного начальника, каждый постарался дотронуться до его плеча или взлохматить волосы, прощаясь.

Когда люди покинули лабораторию, куратор поднёс к губам прозрачный цилиндр коммуникатора и громко произнёс:

– Вторая фаза воспитания искина-учёного завершена. Отчёт предоставлю утром. К третьей фазе готовы будем через…

– Не надо подвигов, Юр, – перебили его динамики под потолком. – Отдыхай! И спасибо тебе за работу.

Старик кивнул и чуть горбясь побрёл на выход.

Через минуту лаборатория погрузилась в темноту. Лишь загадочно мерцал гранёным стеклом шар в лунном свете из окна, да стояла в полумраке замершая фигура юноши в белом комбинезоне.

Пятый лишний

Елена Бабич

Вагон монорельса был пуст в такой поздний час. Оттого внезапно включившийся рекламный ролик испугал Софи. Она была настолько увлечена собственными мыслями, что не включила голофон в начале поездки, и теперь вынужденно смотрела на красочную проекцию. Девушка не понимала, что именно рекламируют, но пристально следила за сюжетом.

Образцовая семья: родители и двое детей. Такой состав семьи установлен законодательно. Больше двух детей – запрещено, меньше – не разрешено. За бездетность грозит ежегодный штраф, третьего ребенка не разрешат оставить, даже если дети выросли и завели собственные семьи. Единственное исключение – смерть во время природной катастрофы. А они, к слову, случались все чаще и чаще.

Актеры сидели, мило беседовали и фальшиво улыбались. А чай им разливал петмэн новой модели. Наверное, его и рекламировали. Ловкий и аккуратный робот-помощник, разительно отличающийся от Билли.

Своего помощника Софи приобрела, когда переехала от родителей в свою крохотную квартиру на окраине городе. Продавец всячески ее отговаривал, ведь модель старая, побывавшая в нескольких семьях и даже на заводе. Нужен был постоянный ремонт и уход, не по карману одинокой девушке. Но Софи настояла на своем и ни разу не пожалела – надежней помощника попробуй найди.

Рекламный ролик закончился, но через несколько минут начался заново. К концу поездки Софи уже не могла смотреть на эту «счастливую семью» и их нового петмэна.

– Билли, ты у меня самый лучший, – сказала она роботу, когда они вышли из вагона.

– Как скажете, – согласился Билли и послушно последовал за хозяйкой.

Идти долго не пришлось. Дом, в котором жила Софи, находился рядом со станцией. А единственное окно выходило на опоры монорельсного пути.

– Поставь коробки в углу, – распорядилась Софи и включила дополнительное освещение. Она не любила стандартный приглушенный свет. Неэкономно, зато светло.

Запах краски и растворителя въелся, казалось, даже в старые бетонные стены. Свободного места не оставалось – все пространство занимали заготовки или черепки. На столе остался незаконченный сервиз.

Софи, скинув на ходу куртку, подошла к столу и посмотрела на выстроенные в ряд пять пока еще бесцветных чашек. Взяла одну из них в руку, повертела и с размаху запустила в стену. Осколки разлетелись по всей комнате, несколько из них попали в петмэна, замершего до новых распоряжений.

Казалось бы, избавившись от лишней чашки, она должна почувствовать облегчение. Но пятое блюдце так и осталось среди чайного сервиза. Лишнее. Никем не востребованное.

Всему виной это пятое блюдце и пятая чашка. Лишняя пара в чайном сервизе. Почему Софи вообще решила, что такой ход привлечет покупателей, а не оттолкнет? Стандарт – набор на четверых. И не каждая семья позволит себе сервиз, да еще ручной работы. Куда проще и доступней сделать заказ в 3D-маркете.

Софи вспомнила, как вдохновенно водила кистью по белому боку чашки. Взмах, росчерк – и вырисовывалась фантастическая картина. Пейзажи из чужих миров или события далекого прошлого. Как покрывала рисунки закрепителем собственного изобретения и как ждала, пока жар в печи сделает ее творения крепче.

Каждая чайная пара была уникальной. В ней был свой стиль и характер. Она должна была отражать индивидуальность своего владельца. Раскрывать его лучшие качества, напоминать об успехах или значимых событиях.

Мода на чаепития вернулась внезапно. Собраться в узком семейном кругу за чашечкой ароматного чая теперь считалось не просто обыденностью, а приятным времяпрепровождением. Это было время для общения без голофонов, виртуальной сети и постоянной работы с информацией.

Пятую чашку и пятое блюдце сначала Софи хотела добавить про запас. Мало ли у кого дрогнет рука или случится очередное землетрясение?

Но вышло все иначе. Первая же покупательница на