— Давай пока отбросим это милорд», Спархок. Все этопридумано для целей гораздо более серьезных, чем удовлетворение личных причуд.У меня далеко идущие планы — я хочу, чтобы мои люди работали средиаристократов, а не воровали у бедняков да полуразорившихся торговцев. Этоболее, гораздо более доходное дело. Но эти, которых вы видели сегодня, неслишком удачный случай. Единственная отрада — Тэл, он все схватывает на лету.Но сделать из этой девицы графиню… У нее душа проститутки, и этот голос… —Стрейджен поежился. — В любом случае, я учу своих людей говоритьпо-человечески, даю им титулы, готовлю к жизни в аристократическом кругу. Мы,конечно, остаемся ворами, шлюхами, головорезами, но будем иметь дело с лучшимилюдьми.

Они вошли в большую, ярко освещенную комнату. На широкомдиване сидели Кьюрик и Телэн.

— Надеюсь, ваше путешествие было приятным,милорд? — спросил Телэн с некоторой обидой в голосе. На мальчике былкамзол и лосины, и впервые Спархоку довелось увидеть его с аккуратно уложеннымиволосами. Он поднялся и поклонился Сефрении: — Приветствую тебя, матушка.

— Я вижу, ты занялся воспитанием нашего своенравногомальчишки, Стрейджен, — заметила Сефрения.

— Да, у его светлости были некоторые острые углы,дорогая леди, когда он попал к нам, — сказал разбойник, — но я несчел за большой труд пообтесать их.

— У его светлости? — переспросил Спархок.

— У меня есть некоторые преимущества перед природой,Спархок, — рассмеялся Стрейджен. — Природа слепа, и человек рождаетсяпо ее произволу часто совсем не там, где ему следовало бы, я же, видя, что онпредставляет из себя, могу гораздо осмысленнее подыскать ему нужное положение вобщественной иерархии. Я вдруг увидел, что юный Телэн — случай необычайный, инаградил его герцогством, подождите три месяца, и результаты моего воспитанияпоразят вас, — проговорил он, удобно расположившись в обширномкресле. — Прошу вас, друзья мои, присаживайтесь, и расскажите мне, чем ямогу служить вам.

Спархок пододвинул стул Сефрении, а потом и сам устроилсянеподалеку от любезного хозяина.

— Самое необходимое для нас теперь — это корабль,который доставил бы нас на северное побережье Дейры.

— Да, да, именно это я и хотел с тобой обсудить,Спархок. Наш юный герцог сообщил мне, что вашей конечной целью является Симмур,а также и то, что в северных королевствах вас могут поджидать неприятности. Нашвечно подвыпивший монарх горько обижен вашим дезертирством. Насколько японимаю, он весьма недоволен вами, и по всей западной Эозии разосланы вашиописания. Не будет ли быстрее и безопаснее поплыть сразу к Кардошу и оттудаотправиться в Симмур?

— Я думал высадиться где-нибудь на пустынном берегу вДейре и идти на юг через горы, — ответил Спархок, помолчав немного.

— Это будет слишком утомительное путешествие, Спархок,и, кроме того, опасное — для человека в бегах. Да и мало ли пустынныхпобережий? Мы сможем найти подходящее и где-нибудь близ Кардоша.

— Мы?

— Я собираюсь отправиться с вами. Вы мне понравились,и, кроме того, мне самому нужно в Симмур — поговорить по своим делам сПлатимом, — Стрейджен поднялся на ноги. — Завтра на рассвете в портунас будет поджидать корабль. А теперь я вас покидаю. Вы, конечно, устали иголодны после вашего путешествия, а я лучше вернусь в залу, пока наша горячаяграфиня не устроила там бордель прямо на полу посреди комнаты, — онпоклонился Сефрении и по-стирикски произнес: — Желаю тебе доброй ночи, дорогаясестра. Спите спокойно, — сказал он остальным, коротко кивнул Спархоку итихо покинул комнату.

Кьюрик поднялся, приложил ухо к закрывшейся за Стрейдженомдвери и прислушался.

— Мне кажется, этот человек не совсем в своем уме,Спархок, — тихо сообщил он.

— Очень даже в своем, — не согласилсяТелэн. — У него есть, конечно, всякие завиральные идеи, но некоторые изних вполне могут приносить немалую пользу, — мальчик тоже поднялся иподошел к Спархоку. — Ну ладно, — сказал он, — а теперь дай-камне посмотреть.

— Что?

— Беллиом. Я несколько раз рисковал жизнью, чтобыпомочь стащить его. Под самый конец меня вообще оставили на обочине. Так могу япо крайней мере хотя бы взглянуть на него?

— Как ты думаешь, это не опасно? — спросил СпархокСефрению.

— Точно не скажу, Спархок. Конечно, твои кольца держаткамень в повиновении, но кто знает — в полном ли? Ну ладно… Телэн, всего намгновение — это очень опасно.

— Самоцвет и есть самоцвет, — пожал плечамимальчик. — Все они опасны. Всякую драгоценную вещь кто-то может пожелатьзаполучить — а такое желание нередко приводит к убийству. Нет, подавайте мнезолото, оно всегда одинаковое и его легко потратить, а драгоценные камнислишком трудно сбыть с рук. А их владельцы тратят обычно полжизни на то, чтобынадежно защищать и хранить их. Нет, это не по мне. Ну же, Спархок, показывай!

Спархок вынул из-за пазухи полотняный, расшитый Сефрениеймешочек, развязал завязки, и на его правой ладони замерцала глубокой голубизнойкаменная роза, и опять на самом краю зрения колыхнулась черная завеса тьмы исердце сжалось в холодном ознобе. Эта струящаяся тень снова пробудила в немпамять о ночных кошмарах, и он чуть ли не кожей ощутил близкое присутствиекошмарных существ, что преследовали его той тяжкой ночью неделю назад.

— Боже милостивый! — воскликнул Телэн. —Просто не верится! — он еще немного постоял, уставившись на самоцвет, ипожал плечами. — Ладно, убери-ка его, Спархок. Мне что-то неохота большесмотреть на него.

Спархок спрятал Беллиом в мешочек.

— Этому камушку нужно было бы быть красным. Каккровь, — задумчиво произнес Телэн. — Подумать только, сколько народуиз-за него полегло, — он повернулся к Сефрении. — А что, Флейта иправда была Богиней?

— Я вижу, Кьюрик уже поведал тебе эту историю. Да, онабыла и есть одна из младших богинь Стирикума.

— Она мне нравилась… когда не дразнила меня. Но еслиона бог, или там богиня, она же могла быть любого возраста, какого пожелает?

— Конечно.

— Почему же тогда она оказалась ребенком?

— Люди обычно бывают гораздо более открыты с детьми.

— Что-то я этого особо не замечал.

— Афраэль нуждается в любви, Телэн, и, пожалуй, гораздобольше, чем ты. Ей нужна любовь, всем богам нужна любовь, даже Азешу. Обычнолюди берут на руки маленьких девочек, играют с ними и целуют, а Афраэль обожаетвсе это.