– Прости, Шай, мне очень, очень жаль. Я имею в виду, я не собиралась что-то делать, когда у меня была дурацкая квартира, и я не могла открутить дурацкие гайки, и я пыталась, как... – она наклонилась, – никогда. Поэтому, когда ты приехал, чтобы помочь, вместо того, чтобы расстраиваться, я должна была улыбнуться и подарить тебе любовь. Я понимаю, что притащила тебя сюда, чтобы ты помог, и меня бесит, что мой день полностью испорчен, мои руки грязные, мои джинсы грязные, и я должна пойти домой и переодеться – это не твоя проблема. Я не должна была этого делать.

Черт, она была права.

– Табби ... – начал он, но она оборвала его.

– И с минетом вышла накладка. За это я тоже прошу прощения.

– Таб...

– Как и с подругой и... ну... все остальное. Теперь, мы в порядке?

Вот оно.

Его удар.

И он собирался использовать его.

– Мы в порядке, детка, но так как твой день в любом случае испорчен, и мы находимся в середине нигде, мы должны потратить это время, чтобы поговорить.

Когда он двинулся к ней, девушка не сдвинулась с места. После того как он высказал свое предложение, она слегка откинулась назад.

– О чем? – спросила она.

– У меня такое чувство, что ты меня избегаешь.

– Нет, – слишком поспешно ответила Табби.

– Я не разговаривал с тобой больше года, – заметил он.

– Мы никогда не были по-настоящему близки, Шай, – ответила она.

Шай попробовал другую тактику.

– Я все время тебя видел, Таб. Теперь я тебя не вижу.

– Я занята.

– Ты и раньше была занята, а я все равно видел тебя.

– Сейчас я занята... э-э...

Он покачал головой и подошел ближе. Табби стояла на месте, но он видел, как напряглось ее тело. Шай проигнорировал это и продолжил.

– Ты избегаешь меня после того дерьма, которое произошло некоторое время назад.

– Какое дерьмо? – спросила она, и было так очевидно, что она нервничает, ведь девушка пытается вытащить шерсть из жилетки, что он почти улыбнулся, потому что это было чертовски мило.

Черт.

– Ты знаешь, что за дерьмо, – ответил он.

– Шай... – начала Табби, отступая, но он схватил ее за руку, и она снова замерла.

Он наклонился так, что их лица оказались рядом.

Боже, у нее был фантастический рот.

– Это было жестоко, детка, слишком жестоко. Теперь я это понимаю, но прошло уже больше года, а ты все еще меня отмораживаешь. Это дерьмо не может продолжаться, Табби. Мы семья.

Он увидел, как ее фантастические губы изогнулись так, что его внутренности сделали то же самое, прежде чем она прошептала.

– Мы не семья.

– Мы оба из «Хаоса», – напомнил он ей.

– Мы не семья, – повторила она.

– Детка...

Табби высвободила руку, но не отодвинулась, когда заговорила.

– Моя семья говорила со мной о том дерьме, которое произошло с тем парнем после того, как это случилось много лет назад, Шай. Тай-Тай, папа, Раш были там для меня. Я облажалась, с мамой было плохо, она всегда терпеть меня не могла, даже когда я не делала ничего плохого. Мне было шестнадцать, и я была глупа, так что, подумала я, какого черта? Если я все равно попаду в беду, что я могу сделать? И я была с парнем, который был слишком стар для меня. Он попробовал на меня надавить, это вывело меня из себя, и когда я сказала «Нет», он не был крутым. Он ударил меня, сделал больно, и я позвала Тайру на помощь. Она позвонила тебе, чтобы забрать ее. И, ну, ты был там. Остальное ты знаешь.

– Таб...– снова попыталась вмешаться Шай, потому что он понимал, что она не хочет возвращаться в прошлое, но Табби продолжала говорить.

– Когда они разговаривали со мной об этом, это было неудобно, но это было честно и нежно, и то, что мне нужно. Шейла отвела меня в сторону, спросила и выслушала меня, когда я должна была отпустить дерьмо о маме. Арло пригласил меня на хот-дог и дискуссию о том, как определить хорошего парня и когда узнать, что парень придурок. И все они поддерживали меня в течение многих лет после этого, чтобы убедиться, что ничего подобного не произойдет снова. Это было слишком, чрезмерно защитным и раздражающим, но, по крайней мере, это было любящим. Но ты... ты сделал предположения. Ты показал, что решил, какой именно девушкой я была в ту ночь, когда тот парень взял меня за руку, не зная обо мне ничего. Я была не такой, как ты думал, Шай. Я не нуждалась в твоем дерьме и не заслуживала его. Семья не выносит суждений. Они разговаривают. Они поддерживают. Ты принял решение. Ты действовал на основании этого решения. Ты делаешь мне больно, значит, ты не моя семья!

Выпотрошив его, она сорвалась с места, протопала к своей машине, усадила в нее свое пышное, маленькое тело, а затем уехала, оставив его стоять на обочине дороги.

***

Четыре месяца спустя

Шай сидел на мотоцикле, злясь. Строительство в центре города и какое-то шоу в «Денверском Центре исполнительских искусств» означало, что движение было забито повсюду.

Он смотрел, как три машины проехали на светофоре, и не сдвинулся с места, пока светофор снова загорелся красным. Шай уже почти решил, что поедет на байке по тротуару, чтобы вылезти из этого дерьма. Машин было настолько много, что он не мог даже проехать между ними, чтобы выбраться на единственную полосу.

Он откинулся назад и повернул голову, скользя глазами сквозь волны людей, ползущих по тротуарам, пересекающих улицу и спускающихся по лестнице в подземку, когда его глаза скользнули по ней, и его голова дернулась назад.

Табби.

Табби была одета в обтягивающее красное платье без бретелек, покрытое кружевами, края которых скользили по ее коленям. На ее ногах были высокие, шипастые черные каблуки, которые были сексуальными, как ад. Ее густые волосы были мягко убраны с лица и уложены в сложную прическу на затылке.

Она выглядела как современная принцесса. Элегантная. Утонченная. Высококлассная.

– Господи Иисусе, – пробормотал он.

Она оглядывалась вокруг, как будто заблудилась, и он уже собирался высунуть язык, чтобы свистнуть, когда она нашла то, что искала, и Шай