На следующий день я пошла в школу с таким удовольствием, будто нам на уроках раздавали клубничное мороженое и показывали фильмы. Хотелось, чтобы день пролетел быстрее. А потом будет четверг, и, возможно, все решится.

К моему удивлению, Вовка Потапов вновь сидел за моей партой.

– Привет, – широко улыбнулся он. – Чего вчера не пришла?

– Приболела, – соврала я.

– А Вика сказала, что ты анализ мочи сдавала. – Вовка чуть приподнял голову, внимательно наблюдая за ответной реакцией.

Конечно, что еще могла придумать моя двоюродная сестра?

– И это тоже, – спокойно произнесла я. – Никак в баночку попасть не могла. Целилась, целилась и все мимо.

Вовка от души захохотал, а потом придвинул стул ближе. Его локоть коснулся моего локтя, и я отчетливо почувствовала, что Вика смотрит в нашу сторону. Приподняв голову, я встретила ее обжигающий взгляд.

– Ты мне нравишься… – Вовка немного помолчал. – Давай встречаться.

Все же происходящее казалось странным. Даже если бы Потапову было все равно, с кем проводить время, он мог бы выбрать сто девчонок интереснее меня. Может, и правда его пленил мой богатый внутренний мир? Скептически посмотрев на Вовку, желая докопаться до истины, я задала наиважнейший вопрос:

– А почему ты предлагаешь это именно мне?

– Ну-у… ты красивая. – И он улыбнулся уверенно и искренне.

Я бы назвала себя приятной. И не слишком заметной.

Слова Вовки вызвали предательский румянец у меня на щеках. Я совсем не ожидала это услышать и решила, что, когда приду домой, внимательно изучу себя в зеркале.

– Нет, я не смогу с тобой встречаться, – тихо ответила я, потому что Маргарита Петровна уже начинала урок.

– Почему?

«Во-первых, я скоро буду жить со своим отцом, – оптимистично подумала я. – Во-вторых, Вика собирается подарить тебе свою невинность. А это дело серьезное».

С трудом сдержав улыбку, я посмотрела на доску и пожала плечами.

– Надо подумать.

– Думай быстрее, – чуть разозлился Вовка. – А то я твою сестру в кино приглашу.

Пожалуй, с Нового года моя внешность действительно претерпела изменения. Отражение в зеркале сообщало, что я несколько выросла и ноги перестали напоминать палки. Если бы не свободная рубашка, то было бы хорошо видно грудь. Еще маленькую, но… Перспективы в этом направлении, надо признать, появились. Я и не заметила, что стала чаще ходить с распущенными волосами. Мне всегда нравилось, что они слегка вьются. И, может, из-за этого они не лезут в лицо и не мешаются.

Конопушки на переносице вроде стали забавными.

И моя гордость – голубые глаза. Потому что у мамы были точно такие же. Я вообще похожа на маму и, думаю, папа этому обрадуется.

В четверг в доме стояла неестественная тишина, но Марина Аркадьевна и Юрий Викторович несколько раз устремлялись на второй этаж, чтобы поговорить. Поднимаясь по ступенькам, тетя молча размахивала правой рукой, будто мысленно с кем-то спорила. Ее рыжеватые волосы находились в беспорядке, а бордовая помада означала боевой настрой. Я еле сдерживала желание подслушать, интуиция подсказывала, что сейчас лучше этого не делать.

– Он твой отец, – шепнула Лиза, когда мы с ней пересеклись около столовой. – Уже доказано. И он требует немедленной встречи с тобой.

И она пошла дальше, стараясь лишний раз не раздражать Марину Аркадьевну нашими разговорами. Прикоснувшись к дверной ручке, Лиза все же обернулась и коротко улыбнулась в знак поддержки. Мне показалось, будто ее круглое лицо, украшенное морщинами, светится.

За ужином в пятницу произошло именно то, о чем я мечтала больше всего на свете. Доев блин с мясом, промокнув рот салфеткой, втянув воздух в полную грудь, Марина Аркадьевна небрежно произнесла:

– Дженни, объявился твой отец. И он хочет с тобой увидеться. Честно говоря, я не понимаю этой спешки… Мог бы войти в положение растерянного ребенка. – И она повернула голову, желая убедиться в том, что у меня как минимум глубинный шок. – Ты готова с ним встретиться?

Я по-разному представляла этот момент, но точно не так. И на моем лице, безусловно, отразились искренние удивление, смущение и смятение…

– Ты не должна ни о чем беспокоиться, Дженни, – важно произнес Юрий Викторович и прищурился, будто пытался пробраться ко мне в голову и прочитать мысли. Его узкое лицо вытянулось еще больше, а нос дернулся. – Мы прекрасно понимаем, кто для тебя является родней, а кто… – Дядя замялся, старательно подбирая корректное слово. Но, видимо, не получилось. – Ты должна знать, в обиду мы тебя не дадим.

– Какой еще отец?.. У тебя есть отец? – Вика смотрела на меня так, точно я на ее глазах медленно, но верно превращалась в инопланетное существо. – Мама, у нее нет отца!

Я чувствовала на себе три нетерпеливых взгляда и понимала, что должна произнести хотя бы пару фраз. Но душа трепетала, и притворяться было сложно. «Не надо радоваться… Для меня это якобы новость… Я же только сейчас обо всем узнала… Спокойно… Я не на экзамене… Все хорошо…» Мышцы немного расслабились, и даже получилось дышать ровнее.

– А кто мой отец? – спросила я, осторожно опуская вилку на тарелку. Долгие годы я желала узнать ответ на этот вопрос, так почему бы не начать именно с него?

Марина Аркадьевна и Юрий Викторович переглянулись.

– Да! Кто он?! – почти крикнула Вика и тут же добавила: – Почему вы мне ничего не рассказывали? Вы его искали? Долго?

– Пожалуйста, помолчи, – остановил дочь Юрий Викторович. – Дженни, твоего отца зовут Андрей Дмитриевич Уваров.

Пользуясь всеобщим замешательством, я решила сразу уточнить:

– А чем он занимается? То есть кем работает?

– Он… бизнесмен, – с небольшой паузой ответила Марина Аркадьевна. – И ресторатор.

– Ого! У твоего отца есть ресторан?! А как он называется? И где находится? – Вика схватила со стола мобильник и замерла, желая немедленно узнать адрес.

– Помолчи, – холодно повторил Юрий Викторович, нахмурился и перевел взгляд на меня. – Ты не ответила, Дженни. Что мне передать твоему отцу? Я вполне могу ему отказать, если ты не готова к встрече. Твое душевное состояние превыше всего. Не буду скрывать, я считаю, что все должно оставаться на своих местах, а позже Андрей Дмитриевич сможет видеться с тобой. Кардинальные перемены совершенно ни к чему. По сути, сейчас речь идет о чужом для тебя человеке. И… – Юрий Викторович побарабанил пальцами по столу. – Конечно, нельзя отказываться от отца. Он, безусловно, сможет принимать участие в твоей судьбе. Поддерживать тебя… м-м… советами. И финансово. То есть пока ты не достигла восемнадцати лет, мы являемся твоими опекунами. И мы будем продолжать…

Я испугалась, что Юрий Викторович сейчас заговорит о