Я выгадываю время и момент, когда здесь никого и с большим трудом договариваюсь с медсестрой. Попросила всего пару минут, и она сжалилась. Наверное, она посчитала, что я очень его люблю. Из-за любви я и иду. Но это уже не такая любовь как раньше. Прежнюю любовь к себе он выжиг из меня своими поступками. И ничто, никакие силы не вернут ее обратно.

Рядом с дверью наш охранник, которого не приходится уговаривать, чтобы впустить меня.

Приоткрыв дверь, я вхожу внутрь, в очень светлое помещение и цепляюсь взглядом за того, от вида которого у меня тут же глаза на мокром месте.

Я такого совсем не ожидала...

Чего только к нему не подключено. Смотрю на монитор и вижу, что сердце его бьется. Но выглядит он…

Сегодня рано утром, когда рискнула заглянуть в новости, прочитала об этом происшествим. Стало понятно, что у него практически не было шансов. Но ему повезло.

Я осматриваюсь где-то минуту, пытаясь унять дрожь в теле.

— Возможно это тебе наказание, — выдыхаю еле слышно, подойдя к нему ближе. — А возможно и нет… Не знаю… Если бы ты сейчас мог видеть меня и слышать, то наверняка бы спросил, почему я здесь, а я внятно не смогла бы ответить… Но я точно знаю, что это наша последняя встреча. И она нужна мне, — смотрю на него такого, а у самой все внутри дрожит. — Ты разрушил мою жизнь, но я все равно желаю тебе выздоровления. Честно, Мирон, это так… — опускаю глаза ниже, с болью смотрю на все эти трубки, подключенные к нему. — Какая-то часть меня будет продолжать тебя любить всегда. Я не хочу, но буду… — всхлипываю. — Ты даже… даже ни разу не приехал ко мне за все эти дни… Только молчал в трубку и вещи швырнул через охранника, как какой-то…. А…

Ахаю, когда подняв глаза, я вижу, что его теперь чуть приоткрытые.

Смаргиваю слезы, чуть наклоняюсь к нему и убеждаюсь, что мне не показалось.

Моргнул! Еще раз!

— Ты слышишь меня...

Опускаю глаза ниже и вижу, что он пытается пошевелить пальцами и даже ногами.

— Не надо… Не шевелись. Ты сильно пострадал, и тебе нельзя напрягаться.

Смотрит так, будто сказать что-то хочет, но, естественно, не может.

— Я сейчас позову кого-нибудь…

Он начинает смотреть туда-сюда, давая мне своеобразно понять, что не хочет этого.

— Да, это нужно сделать… Я сейчас позову…

Уже хочу повернуться и уйти, но он делает усилие и двигает правой рукой вправо. Она теперь частично свисает, и я спешу взять ее и положить на место.

— Что ты делаешь?.. Не надо… Не двигайся. Я сейчас позову кого-нибудь. Это нужно сделать. Потерпи…

Он с трудом шевелит пальцами, но в следующий момент безуспешно пытается поймать меня за руку, после чего я иду на выход, собираюсь позвать кого-нибудь к нему на помощь, но уже не собираюсь возвращаться сама.

Глава 7.

Захожу в квартиру, сбрасываю с ног обувь и бегом несусь в ванную комнату.

Меня сильно и болезненно выворачивает, после чего я медленно опускаюсь на колени на коврик ванной и прячу лицо в ладони. Тихо реву, содрогаясь всем телом... Минуту, две... Потихоньку отпускает.

Нет, я не жалею, что навестила его. Покоя бы мне не было, не увидь я его...

Но теперь есть побочный эффект — я не могу выбросить из головы эту картину в палате.

Мне было больно видеть его таким. И так же больно было бы, будь мы все еще вместе. Ничем бы эта боль не отличалась. Разбитое сердце кровоточит из-за него.

Я все еще люблю его этой изменившейся любовью. И я не понимаю, что еще он такого должен сделать, чтобы не осталось совершенно ничего. Он через все переступил. Через все, что мне было дорого в наших отношениях.

То, что я ушла — было правильным поступком. Мне там нечего делать. У него есть мать, брат, сестра, отец — пускай и постоянно отсутствующий, и новая девушка, притом красавица. Они все о нем дружно позаботятся. А я всего лишь бывшая жена.

Весь остаток дня провожу почти в полной тишине, в полудреме. На звонки не отвечаю. А их уже много было. Я сбилась со счету.

Весь день, то Марина звонила, то Валентина Андреевна. Игнорила обеих. Лишь Марине один раз отписалась, прося не беспокоиться за меня.

Поздно вечером кое-как заставляю себя поесть, а потом снова, но уже раздевшись, по-человечески ложусь в постель. Перед тем как полностью погрузиться в сон, продумываю план, при котором я планирую как можно скорее покинуть город. Я лишний день здесь не останусь.

Трель звонка в дверь заставляет меня вынуть голову из-под подушки и поморщиться от яркого света. Забыла вчера на ночь шторы закрыть.

Десятый час утра, но ни единого звонка. Кого принесло без предупреждения?

Я догадываюсь, и потому не спешу подниматься. Валентина Андреевна сама вынуждает меня ее избегать. Наверняка она уже знает о его новой девушке. Почему бы ей не переключиться на нее?

А в дверь все звонят, звонят и звонят…

Откинув одеяло в сторону, я сую ноги в тапочки, накидываю на себя теплый розовый халат и, не бросив даже короткого взгляда в зеркало, иду проверять кого там принесло.

Смотрю в глазок и не могу понять. Парень, вроде, какой-то. Наверное, это какая-то реклама… Но, видимо, он из тех самых дотошных, которые просто так не уходят. Надо бы его развернуть.

Однако открыв дверь, у меня из уст не вылетают дежурные слова. Я будто даже узнаю его, но уже через секунду понимаю, что точно с ним незнакома. Какое-то непонятное чувство испытываю, у меня словно что-то встрепенулось внутри, дернулось…

Молодой. Высокий. Темноволосый. Моего возраста, возможно. Плюс минус год. Черт, он мне кого-то напоминает…