её по ярко-красной помаде и кружевным перчаткам. Очень статная дама, истинная аристократка. На их поддержку мы можем рассчитывать почти наверняка, но только не пытайся спорить с Советом. Мне прекрасно известно какой у тебя острый язык. Не хотелось бы рисковать лишний раз.

Стражники нетерпеливо кашлянули. Томас бросил на них быстрый взгляд, отошёл ещё на пару шагов и заговорил ещё тише и быстрее:

— Ещё Мария Любарски — своенравная особа. Никогда не стремится идти за мнением большинства. У неё складывается собственная точка зрения. Очень уважаю эту женщину. Есть шанс заручиться её поддержкой, если всё пройдёт более-менее удачно. К сожалению, я не успел переговорить с ней, но надеюсь на её благоразумие. Её тоже будет несложно узнать. Она годами не меняет причёску. Это тугой пучок на затылке. Ну, и очки. Возможно, есть смысл рассмотреть братьев Бакарских. Они не такие принципиальные. Во всяком случае, всегда пытаются войти в положение. Близнецы. Но характеры противоположны. С этим сложнее.

Влад пытался запомнить информацию, которая тут же вылетала из другого уха. Как бы сильно он не пытался храбриться, мысли постоянно возвращались к Виолетте и острому желанию быть рядом с единственным близким человеком. Все остальные казались врагами. Разве что Томасу он мог теперь доверять.

— Зачем Вы всё это говорите? — раздражённо спросил Влад, когда голова уже была готова взорваться от количества новой информации.

— Тебе необходимо заручиться поддержкой всех этих нарзенцев. Я прошу тебя обратить на них особое внимание. Нам важно добиться дебатов.

— Дебатов? Это всего пара нарзенцев против десятка других! Разве они не будут ориентироваться на мнение большинства?

Томас тяжело вздохнул и возразил:

— Намного важнее, что эта «пара нарзенцев» обладает куда большим влиянием, чем десятки других. Ты должен бороться, слышишь? Сейчас не время опускать руки!

Влад вдруг вспомнил о вчерашнем разговоре с Лили и Эдрианом. Оба тоже убеждали, что ещё не всё потеряно. Где-то глубоко внутри загорелся крошечный огонёк надежды.

— Вы будете со мной? — нервно спросил он, проглотив тугой ком в горле.

Томас виновато потупил взор.

— К сожалению, я утратил право посещать подобные собрания! — с лёгкой досадой вздохнул он. — Моё слово больше ничего не значит. Да и сейчас у меня запланирована неотложная встреча. Обещаю вернуться позже, и если не смогу присутствовать рядом, буду ждать тебя сразу за этими дверями. Так что ничего не бойся.

Влад сдержал нарастающее разочарование.

— Пора идти! — раздался требовательный голос одного из стражников. — Совет уже ожидает!

Юноша тяжело вздохнул. В висках пульсировала кровь. К его удивлению, Томас сделал то, чего никогда раньше не делал — крепко обнял, словно родного сына.

— Удачи, Влад! — подбодрил Томас, как только отстранился.

— Что мне делать?

— Как я уже говорил, старайся молчать и говорить только когда к тебе обратятся. Помни о вещах, которые следует упустить. Не забывай следить за реакцией тех шаонцев, чьи имена я назвал. Будь вежлив и убедителен. И, главное, ничего не бойся!

Последние слова он уже был вынужден прокричать, так как стражники едва ли не за шкирку поволокли Влада к позолоченным дверям. Он чувствовал себя загнанным в угол.

А когда двери были открыты, в глаза ударил яркий искусственный свет, который наполнял огромный зал. Источником служили внушительные искусно созданные люстры. Центральная оказалась самой большой и необычно красивой. Остальные четыре окружали её и располагались на равном расстоянии друг от друга. Тысячи свечей не тлели благодаря действию магии.

Перед Владом вниз тянулась широкая лестница с ковровой дорожкой. Справа и слева виднелись скамьи, сделанные из дорогой древесины. Они представляли собой незавершённый круг, который обрывался там, где начиналась лестница. Она вела далеко вниз, к круглой площадке в центре зала, над которой и висела самая огромная люстра. Большинство мест пустовало. Члены Совета расположились внизу на самых почётных местах, занимая в основном первые три ряда. Влад видел только их спины, но уже чувствовал засевшую в них неприязнь. По коже пробежал холодок.

Стражники жестом велели ему спускаться вниз, но, не дождавшись должной реакции, нетерпеливо подтолкнули вперёд, как дворовую псину. Влад сжал руки в кулаки и начал медленно спускаться. Он чувствовал, как с каждым шагом лицо белеет, становясь похожим на полотно. На лбу выступил пот.

Постепенно до ушей начали доноситься тихие переговоры членов Совета. Никто не смотрел на него. Каждый увлечён либо беседой, либо просматриванием бумаг. Но юноша чувствовал себя так неуютно, словно все в этот момент смотрели на него и были готовы убить своими осуждающими взглядами. Он неуверенно ступал вниз, а в спину дышали немного запыхавшиеся стражники.

Они привели его прямо в центр зала, где посреди площадки стояло необычное железное кресло. Влад сразу понял, что оно установлено здесь не для красоты. Стражники довольно грубо усадили его на жёсткую поверхность кресла. Один из них проговорил вполголоса:

— Учти, гадёныш, если вздумаешь что-то вытворить — это кресло свяжет тебя так сильно, что скальп с конечностей слезет. Так что не дури!

Влад нервно сглотнул и мило улыбнулся, как бы говоря, что всё будет в порядке. Его постоянные спутники обменялись кривыми усмешками и отошли к стене. Теперь он остался один.

Здесь было холодно и неприятно. Юноша бегло огляделся и заметил небольшую дверь, рядом с которой остановились стражники. Видимо, за этой дверью начинается подземелье. Это один из входов. Вполне удобно доставлять подсудимых сразу из темниц, чтобы не пересекаться со студентами. «Особенно таких опасных, как я!».

— Что ж, господин Марлин, очень рады, наконец, увидеть Вас воочию! — раздался громкий мужской голос.

Влад предпринял попытку отыскать источник голоса. Члены Совета уже замолчали и уставились на него с очевидным недоверием. Более того — многие испытывали любопытство. Рассматривали, как какую-то диковинную вещь.

Их было около пятидесяти. Сложно сосчитать. Они сидели полукругом, взирая на него со всех сторон, в одинаковых чёрных мантиях с красными воротниками. На груди красными нитями вышит герб клана Шаонэ. На первый взгляд все похожи.

Но юноша сразу выделил учреждённого Верховного наставника клана. Это был широкоплечий мужчина средних лет с типичной манией величия. Это читалось в каждом движении и в выражении лица. Он даже сидел как-то по-особенному.