— Изабелла!!

То был голос короля. Дверь затряслась, когда он попытался ее открыть.

— Открывай немедленно! — приказал он кому-то из своих спутников. Вероятно, от покоев инфанты имелся запасной ключ.

— Я в постели, отец.

Когда я спешно выбирался через окно на балкон, то краем глаза успел заметить, как поворачивается дверная ручка. К счастью, прямо над балконом нависал козырек черепичной крыши, взобравшись на который, я имел шанс остаться незамеченным.

Судя по крикам и грохоту, доносящимся из комнаты, преследователи были уже внутри. Через минуту я увидел седую голову короля, который вышел на балкон в сопровождении капитана охраны. Стоит кому-нибудь из них теперь поднять глаза наверх, и я уже мертвец. Они тщательно осматривали сад, пытаясь заметить в кустах какое-нибудь движение. Затем капитан стражи начал было поворачивать голову наверх, чтобы взглянуть на крышу. Я сделал шаг назад и с ужасом почувствовал, как кусок старой глиняной черепицы отломился, задетый моим башмаком, и покатился вниз. Я зажмурился и затаил дыхание.

— Вы слышали? — вскричал король. — Там, внизу!

Они не заметили, как осколок катился и падал, а услышали лишь то, как он стукнулся о камни двора.

— Надо немедленно обыскать сад! — сказал король, и их головы исчезли из поля моего зрения. Оба были убеждены в том, что опасность затаилась внизу, и не могли даже предположить, что величайшая угроза целомудрию по-прежнему находится прямо под носом.

— Отец, прошу вас!.. — послышался голос инфанты. Вероятно, король попытался заглянуть за полог ее кровати.

— Прости меня, дитя, — виновато пробормотал король, но в ту же секунду его голос вновь стал суровым: — Но дуэнья Магдалена утверждает, будто видела мужчину в твоей комнате.

— Мужчина в моей комнате! — Изабелла рассмеялась.

Я представил себе, как она ведет разговор с королем и его стражником из за полога кровати. Благодаря этому пологу никому не удастся заметить тревогу на ее лице, ну а что касается голоса, то он звучал спокойно и уверенно. Мужчины не осознают и доли той силы, которой наделены женщины. Умение управлять своими чувствами, несомненно, принадлежит к числу их самых замечательных достоинств, причем оно гораздо сильнее, чем мужчины могут себе представить.

— Магдалена, ты, наверное, подглядела мой сон! Во сне мне было видение, будто Спаситель снизошел ко мне и глубоко затронул мою душу.

Ее самообладание произвело на меня большое впечатление. Слухи о внутренней силе, которой обладает эта девушка, оказались правдивыми. Она нисколько не была похожа на свою сестру Каталину, которая за восемь лет брака успела родить восьмерых детей. Я знал, что инфанту Изабеллу ожидает совсем иная судьба. Без сомнения, рано или поздно она будет управлять королевством вместе со своим супругом.

До меня донеслось, как король с гордостью произнес:

— Мое благочестивое дитя! Ты — свет моих очей, без которого я слеп.

Я не смог сдержать улыбки, потому что знал, какой именно огонь так ярко горит внутри инфанты, а также догадывался о том, что его свет и тепло когда-нибудь вырвутся за пределы дворцовых стен.

— Убирайтесь! — Это относилось, вероятно, к оставшимся стражникам.

— Магдалена, — обращаясь к дуэнье, король буквально выплюнул ее имя и дрожащим от гнева голосом продолжил: — В следующий раз, прежде чем высказывать подозрения в адрес моей дочери, убедитесь, что проникшие сюда мужчины не являются плодом вашего воображения.

Уверившись в том, что доброму имени инфанты ничто более не угрожает, и в том, что поблизости не осталось ни одного стражника, я посмотрел вниз и с ужасом подумал о предстоящем прыжке. Прыгнув с крыши, я мог запросто сломать ногу, а то и обе. Шансов выбраться через внутренние покои дворца не было вовсе. Теперь настала моя очередь дрожать от страха. Сделав глубокий вдох, я, подобно обезьяне, сиганул на ветку ближайшего дерева. И только после того как мне удалось с трудом ухватиться за нее и повиснуть, я позволил себе с облегчением перевести дух.

В этот момент до меня донесся стук копыт. Я отпустил ветку и, упав на землю, невольно поморщился от боли: словно дюжина ножей вонзились в мою застарелую рану. Хромая, я сделал несколько шагов, а потом побежал, понимая, что королевская стража уже совсем близко.

Они спешились возле садовой беседки. Я быстро нырнул в лабиринт, но очень скоро по звукам догадался, что несколько стражников принялись осматривать мое убежище. Пытаясь спрятаться понадежнее, я долго плутал по изгибам и в конце концов уткнулся в тупик. Шаги приближались. Я озирался с отчаянием затравленного зверя. В последний момент, когда стражники были уже буквально в двух шагах, я углядел небольшой проем в живой изгороди. Разрывая одежду и раздирая в кровь лицо о колючие ветки можжевельника, я протиснулся сквозь изгородь и побежал.

До стены, которая окружала сад, было еще довольно далеко, а главное, мне предстояло пересечь тропинки и зеленые гроты, которые патрулировались стражниками. Король, может быть, и поверил в невиновность дочери, но было очевидно, что он не отменил своего приказа обыскать сад. Струи фонтанов, взлетавшие к небу, навевали негу, в то время как мое тело было напряжено до предела. Неподалеку от стены я решил передохнуть, укрывшись за кустом, но вскоре понял, что опять угодил в ловушку: с двух сторон к моему кусту приближались стражники. В то время как мозг лихорадочно искал выход, мой взгляд приметил лежавший на траве апельсин. Я попытался поддеть его с помощью шпаги, но никак не мог дотянуться. Вытянув руку в последнем отчаянном усилии, я наконец почувствовал, как лезвие проткнуло кожуру. Подцепив апельсин на острие, я забросил его в дальний куст. Шорох в листве ненадолго отвлек стражников, и этого времени мне хватило, чтобы выбраться.

И вот, наконец, я у наружной стены сада. Со ствола гигантского дерева, росшего почти вплотную к ней, свисали воздушные корни, похожие на лианы. Упираясь ногами в ствол, я стал цепляться за эти корни и подтягиваться на руках все выше и выше, а потом взобрался на толстый сук и осторожно пошел по нему. Я рисковал в любую секунду свалиться вниз, причем расстояние до земли составляло два человеческих роста и не было ничего, что могло бы хоть как-то смягчить мое падение. Однако топот стражников, доносившийся сзади, не оставлял времени на раздумья.

Внезапно по другую сторону стены я тоже увидел королевских стражников. Они бежали в мою сторону. При мысли, что в любом случае меня непременно схватят, я впал в отчаяние. Путь к спасению был отрезан, и отступать тоже было некуда. В этот момент я увидел, как из-за угла, навстречу бегущим стражникам, выезжает красная карета. Я молил Бога, чтобы она подъехала прежде, чем преследователи успеют добежать до стены. Когда карета поравнялась со мною, я спрыгнул на ее кованую крышу, после чего ловко скользнул внутрь и опустился на обитое кожей сиденье.

Мои невольные спасители в любую минуту могли поднять тревогу, поэтому теперь моя судьба находилась в изящных ручках красавицы, которая сидела напротив и в упор смотрела на меня.