Разобрав чемодан, я рискнула тихо сходить в душ, а, вернувшись, обнаружила в комнате гостью. Руна удобно устроилась в кресле и умывала мордочку. На меня даже не взглянула. Точно ведьмина кошка. Уходя в душ, я закрыла дверь на ключ, окна заперты, а она – тут как тут. Ведьмы, работающие с животными, говорили, что их питомцы усваивают часть магической силы. Так вот ты кто, не к ночи будь помянута...

Толку от обогревателя было мало. Сырые сквозняки просачивались в щели старых окон, гуляли по полу, скрипели покосившимися дверьми шкафа. Запершись, я переоделась в спортивный костюм, надела носки и развесила по комнате защитные амулеты. Четыре – по углам, тонкими лентами в щели кирпичной кладки, два – на шторы, пару штук на пол – под кровать и у порога, один – на потолок, подбросив. И еще один оберег, с дополнительным наговором, я сунула под подушку.

Неудачно кровать стоит – почти напротив двери. И головой туда спать не люблю, и ногами не ляжешь... И перестановку не сделаешь, слишком узкая комната. Придется привыкать.

Шёпотом пожелав Руне доброй ночи, я закуталась в одеяло и покрывало и мгновенно уснула. Дел впереди немерено.

Быть ведьмой – значит всем сердцем верить в себя

и быть за себя в ответе.

Терри Пратчетт «Пастушья корона»

Меня разбудила тихая перебранка за дверью. Потянувшись и сев, я прислушалась.

– Она приехала по своим делам, при чем тут мы? – шептал мощный мужской бас.

– А вдруг подработать согласится? – возражал тонкий женский голос. – Давай хотя бы спросим!.. Лучше же сделать, чем не сделать!

И то верно... Я встала, обула тапки, собрала растрепанные волосы в хвост и надела халат. Распихала по карманам умывальные принадлежности и перекинула через плечо полотенце. Да, как вечером Анжела сдала постояльцев мне, так и с утра пораньше сдала постояльцам меня. Да еще и поди за сто пятьдесят рублей. Молодец, девка.

– Приветствую, – я распахнула скрипнувшую дверь и радушно улыбнулась. – Чем могу помочь?

Шептавшаяся парочка – те самые новобрачные из второго номера – выглядели в высшей степени забавно. Обладатель баса оказался невысоким и тщедушным мужичком неопределенного возраста, с залысинами на высоком лбу и висках, при больших «профессорских» очках и «тараканьих» усиках. Его жена же, напротив, дамой была очень солидной – во всех отношениях и со всех сторон: «гарна дивчина» комплекции Верки Сердючки, выше мужа, да и меня, головы на полторы, с шикарной черной косой и соболиными бровями. Оделись, что характерно, оба одинаково – в джинсы и красные свитера с белыми оленями. И при виде меня смутились тоже одинаково – порозовели, глазки отвели.

– Если вам нужен фотограф, то я занята, – заявила сухо.

– Простите за беспокойство, Злата, – мужик, на правах собственно мужчины, взял на себя всю ответственность. – Меня зовут Семёном, а это моя жена, Вероника. Понимаете, – продолжил торопливо: – у нас отпуск, время ограничено, всё распланировано, а фотограф заболел. Нам немного надо – хотя бы полдня уделите, а мы заплатим. Сколько?

Волшебное слово – деньги... Я поколебалась для вида. Во-первых, я на пенсии по инвалидности и профнепригодности. Верховная не поскупилась на командировочные, но я с некоторых пор стала человеком практичным. А во-вторых... не помешает развеяться и пообщаться с кем-то кроме своего «рудимента». С кем-то живым и настоящим.

– Сколько у вас времени? Мне нужно сделать свои дела. Скажите, когда уезжаете, и я подумаю, на какой день назначить съемку, – сообщила сурово и важно. – Но обрабатывать фотки не буду, некогда.

Да, я птица столичная, хоть и «краевая», и надо держать марку. А о том, что я третий раз в жизни возьму в руки фотоаппарат (и хорошо, если разберусь в этой современной модели), им знать необязательно. Как и о том, что обрабатывать фоторезультаты я просто-напросто не умею.

– Так десять дней мы еще тут! – тонко и радостно заявила Вероника. И посмотрела на мужа победно – дескать, вот видишь!

– Я предупрежу с вечера, – и, ставя точку: – Разрешите пройти?..

Они расступились. Я заперла дверь и невозмутимо направилась по утренним делам. Надо же, какой поворот... Но сначала все-таки комната ведьмы, город и призраки. Последние не давали покоя. Я вчера простояла на крыльце с полчаса и никого не видела. Либо здесь есть поток некротической энергии, тревожащий старые захоронения, либо открылся портал в мир мертвых, либо иллюзионист хулиганит – магически или научно обученный. Ведь в дома же духи не пробираются, иначе бы люди давным-давно разбежались. Да и ведьмы бы прознали. Или обереги есть, или это всё же хулиганство. А если реальность... Сначала проверяем воду – реку как главный источник тумана.

Рассеянно распланировав день, я вернулась в комнату. Руна уже ушла, и без ее тихого урчания в номере стало сыро, холодно и неуютно. Раздвинув шторы и полюбовавшись на сверкающе-снежное утро солнечной сибирской «осени», я разобрала чемодан, оделась потеплее и приличия ради, грызя крекеры, пошарилась в фотоаппарате. Режимы, вспышка, включение-выключение, видоискатель, а на экране – только меню. Интуитивное и понятное, если не лезть за всякими выдержками и диафрагмами. Работать можно. А делать вид, что работаю, – тем более.

Спрятав кошелек и папку с документами в чемодан и заговорив их от кражи, я сунула в карманы кофра мелкие деньги, на дно – амулеты и зелья в пробирочных флаконах, убрала под шапку волосы и отправилась за завтраком.

– Привет! – Анжела, сидящая в кресле, подняла голову от экрана телефона и одобрительно улыбнулась. – Завтракать? На плите омлет с сосисками и кофе.

Темные свитер и джинсы, высокие ботинки, черная шапка, надвинутая на лоб, и руки в кольцах-браслетах, по ее мнению, были образцом стиля. А я сразу подумала, что надо изучить людей и одеться, как все, дабы не выделяться из толпы.

– Я пока занята, – сообщила она, вынимая из уха наушник, – через полчаса бабулю кормить, врача жду и убираться надо. Давайте после обеда в город?

– Лады. А к ведьме в комнату я и сама схожу, – я многозначительно выложила на стол двести рублей.

Обойдемся без свидетелей. Им вообще повезло, что заговоренное всего лишь назад возвращается, а не цепляется пожизненным проклятьем.

– А бабушка чем болеет?

– Бронхит. Хронический. Как резко холодает, так она с постели не встает.

Я положила на тарелку омлет и искоса посмотрела на Анжелу. Внезапно захотелось отплатить добродушной девушке за хорошее отношение. Да, сдала постояльцам, но ведь хорошая. Искренняя, открытая. Таких нынче мало.

– Я действительно немного ведьма, – сказала осторожно. – Бабка моя и привораживала, и хворь насылала, и порчи снимала. В общем... я набралась от нее знаний. Хочешь, осмотрю твою бабулю и лекарство приготовлю?

Лечить людские болезни зельями нас учили еще в школе – на всякий случай. А раз и точный диагноз уже известен...