я был свидетелем и участником событий. В молодости я считал неоленинские заявления Горбачева демагогией, а теперь понял, что он был абсолютно искренним и от чистого сердца желал «больше социализма». Тогда мне казалось, что на смену коммунизму должен обязательно прийти либерализм по американскому образцу, особенно в экономике. Теперь то, что тогда представлялось «торжеством здравого смысла», кажется пришествием еще одной идеологии, с противоположным знаком. Проекты и идеи реформ, которыми тридцать лет назад упивалась демократическая интеллигенция в Москве и за ее пределами, сегодня кажутся удивительно наивными и прямолинейными. То, что когда-то звучало как «иного не дано», теперь выглядит спорным, наивным, а нередко чреватым катастрофой. Я вовсе не собираюсь критиковать задним числом исторических деятелей. Их мотивы и страсти следует рассматривать в контексте их времени. В то же время нельзя не признать, что мало кто из них понимал, что он творит, слишком мало они знали и еще меньше понимали. Отношу к ним и самого себя тридцатилетней давности. В частности, одним из главных сюрпризов для меня при написании книги было осознание решающей и безжалостной роли финансов во внутренних и международных делах. Деньги сыграли ключевую роль в гибели СССР. В силу своего вполне советского невежества в финансовых вопросах я даже не мог себе этого представить.

Поначалу за отправную точку в своей хронике распада Советского Союза я выбрал январь 1991 года и хотел продолжить рассказ о гибели страны месяц за месяцем. Но вскоре понял, что читатель, особенно молодой, просто не поймет, почему страна оказалась тогда на пороге катастрофы. Последнему году советской истории предшествовал взлет реформ, огромных надежд, вспышки национализма, радикализма и поляризации. То, с чего я первоначально планировал начать книгу, оказалось ее серединой и концом – период разочарований, страхов перед новой диктатурой, нарастание усталости, когда все больше людей смирялись с неизбежностью краха всего, во что они еще недавно верили. Теперь книга начинается с правления Юрия Андропова в 1983 году, когда бывший руководитель КГБ и новый глава партии начал втайне подготавливать перемены. В первой части книги (главы 1–6) рассказывается, как Горбачев и его реформаторски настроенное окружение превратили консервативные преобразования сверху в авантюру коренной перестройки и в конечном счете убрали критически важные опоры, на которых держались советская система и государство. В этой части я показываю, как антисистемная энергия, накопленная за годы советского однопартийного правления, была усилена провальными реформами Горбачева и выпущена в сферу публичной политики. Вторая часть (главы 7–15) посвящена самому краху. В книге пересматриваются знакомые составляющие этой истории, но добавляется много новой, незнакомой читателю информации.

Я закончил книгу с убеждением, что загадка крушения СССР остается «живой историей», которая продолжает будить страсти и делить общество на непримиримые лагеря. Почти в любом разговоре – с русскими в России или собеседниками на Западе – люди живо и с любопытством реагировали на эту тему. За пределами России многие недоумевали, почему Горбачев, которого они считали героем и чуть ли не пророком, продолжает вызывать столько ненависти на родине. Была ли альтернатива его «перестройке»? Действительно ли была угроза новой диктатуры, еще худшей, чем партийно-советская? Имел ли шансы на успех горбачевский проект о добровольном союзе демократических государств? Была ли возникшая в 1991 году новая Россия обречена на возврат к авторитаризму, или это результат серии упущенных возможностей? Надеюсь, книга удовлетворит любопытство и оставит читателей с лучшим пониманием того, почему и как произошел один из величайших геополитических переворотов прошлого века, открывший дорогу тому миру, в котором мы оказались сегодня.

Часть I

Надежды и амбиции

1983–1990 Глава 1

Перестройка

«Разработать такую систему организационных, экономических и моральных мер, которая заинтересовала бы в обновлении техники и руководителей… сделала бы невыгодной работу по старинке, – вот в чем задача».

Юрий Андропов, 15 июня 1983 года[18]

«Так дальше жить нельзя».

Михаил Горбачев, март 1985 года

РЕФОРМАТОР ИЗ КГБ

Мысль обновить Советский Союз зародилась не у Михаила Горбачева, а у его наставника Юрия Андропова. Годы спустя после развала СССР многие с сожалением говорили: «Вот бы Андропов пожил дольше». Они имели в виду, что под его руководством страну можно было бы реформировать, но при этом удержать от распада. В сущности, Андропов реабилитировал идею обновления (или перестройки) и поставил своему преемнику Горбачеву задачу развивать ее дальше.

Андропов родился в июне 1914 года, за два месяца до начала Первой мировой войны. Вопрос происхождения его семьи вызывает споры[19]. Сам он утверждал, что родом из казачества, но в действительности родился в семье еврея-торговца из Финляндии Карла Финкельштейна, который переехал с семьей в Москву и открыл ювелирный магазин на Большой Лубянке, 26. Появись Андропов на свет на пару десятилетий раньше, он, возможно, стал бы предпринимателем или даже банкиром. Но он скрыл свое происхождение, сделал партийную карьеру в годы сталинского террора и в итоге оказался в другом здании на Лубянке, возглавив Комитет государственной безопасности (1967–1982). Суровый, умный и деятельный, Андропов обзавелся влиятельными покровителями и превратил КГБ в разветвленную корпорацию на страже партийной диктатуры с функциями обеспечения охраны и секретности, разведки за рубежом и слежки внутри страны.

Андропов оказывал множество услуг стареющему Леониду Брежневу, тогдашнему генеральному секретарю Компартии. В 1969 году КГБ обеспечил тайный канал связи с руководством Западной Германии, что положило начало разрядке напряженности в Европе. Андропов давил инакомыслие среди советской интеллигенции, отправляя активистов-правозащитников в психбольницы. В