Служанки в накрахмаленных фартуках растерялись, когда я дернулась, а Вершитель моей судьбы — и, кажется, многих других — повернул голову в мою сторону.

Ком в горле упал в желудок, заморозив внутренности ожиданием. Последний луч надежды угас вместе с ответом.

— Не имеет значения, кто ты и откуда. Ты — человек, — Амнон брезгливо сморщил нос. — И сегодня ты умрешь.

Безжалостные слова пронзили насквозь: я обмякла и точно бы рухнула на пол подрезанной марионеткой, если бы не служанки.

Звуки удаляющихся шагов, стучали в унисон с шокированным сердцем. У подножия лестницы мужчина-зверь обернулся. Желто-синее кольцо сверкнуло в лучах солнца. Он снял его с указательного пальца левой руки и надел на правую. Небрежный взмах — и цепи с рук и ног исчезли.

— Можешь даже и не пытаться сбежать, — отчеканил он, делая паузы на каждом слове, чтобы смысл отпечатался в моей голове. Глаза-угольки обжигали — Амнон смотрел, не мигая, явно намереваясь прожечь дырку в моей голове. — Не получится.

Я смотрела, как край его накидки скользит по полу, игнорируя охи и ахи двух крепких девушек, одинаковых с лица, по поводу моего внешнего вида. Какая, к черту, разница, как я выгляжу, если меня все равно убьют?

Шумный выдох привлек мое внимание. Обернулась — семейство людоволков, стоявшее в двух шагах, заметно расслабилось. Зефф расправил плечи и пихнул брата, сказав, что-то о каких-то фуглисах, которые надо честно поделить. Деньги, наверное. Странно, но на них я не злилась. Они всего лишь наемники. Что с них взять?

Теплый взгляд встряхнул нервные окончания, медленно утопающие в обреченности. Жалость Ару обжигала: слезы подступили к уголкам глаз. Сжала зубы и отвернулась, позволяя служанкам увести меня через черный ход — дверь в проход для слуг была спрятана за портьерами под лестницей. Казалось, словно за сотни километров услышала, как стали затихать неуверенные девичьи шаги у меня за спиной. После тишина заполнила пространство. Служанки — Мила и Сако — молчали, назвав только свои имена. Да и мне не особо хотелось задавать вопросы. Мы шли по скудно освещенному коридору, ютившемуся меж толстых стен замка. Потертая каменная кладка и сырой затхлый запах напоминали о подвале. Но привычной для таких мест пыли и плесени я не наблюдала. Как будто здесь время от времени убирались. Считала ступеньки сколотой с затертыми краями узкой лестницы — давящее молчание кололось в груди, будто я проглотила морского ежа. Барсучихи тихо переговаривались, обсуждая бытовые проблемы. Самой насущной сейчас были — порванные муслиновые занавески в Зеленой Гостиной. Меня от служанок отделяла стена, как если бы я была никому не нужным приведением. Впрочем, вскоре так и будет. Кто же будет болтать с будущим трупом?

Девушки отстали. Вопреки всякой логике, пошла быстрее — сказывалось нервное напряжение. И вот я достигла верха. Ручка на двери по форме напоминала голову птицы. Потянулась к ней, скользя пальцами по потускневшему металлу, гладя маленькую головку с острым клювом.

Стоит дернуть ручку — и я стану на шаг ближе к своей несправедливой участи. Смерилась ли я? Чувства смешались в неотделимую массу, и я не могла сказать наверняка.

Меня уже никто не спасет.

Но…

Я не сдамся без боя.

Сжав тонкую птичью шею, резко дернула дверь на себя.

8

Невольно прищурилась от света, заливавшего глаза. На другом конце огромного коридора, устланного мягким разноцветным ковром, находился полукруглый балкон: именно с этого места Амнон наблюдал за нами. Взгляд скользнул по черному мрамору с золотым напылением на перилах и ограждении. В самом углу, в тени, стояла широкоплечая фигура — сведенные в напряжении лопатки были заметны даже под тканью пурпурного плаща. Непроизвольно сделала шаг, не совсем понимая, чего я хочу: броситься вниз, в надежде, что это меня убьет, или увидеть лицо человека, чьи волосы чернильного цвета отливали синим в лучах солнца. Отчаянно хотелось обнаружить хоть одного себе подобного в этом огромном замке. Умом я понимала, что это вряд ли возможно. Но глупому сердцу хотелось верить. А вдруг это какой-нибудь посол из соседней страны людей? Я расскажу ему свою историю, и он вывезет меня в одном из своих огромных чемоданов для одежды, а там я уже найду способ вернуться в свою реальность.

Одна из служанок — Мила, кажется, — схватила меня за запястье. Она покачала головой, приложив к тонким губам палец. Маленькие круглые глаза испуганно сверкнули.

— Это зиуданс Лайонел. Не стоит нарушать его уединение.

Кивнула, все еще находясь во власти непонятного притяжения — все мое внимание сосредоточилось на одной точке: таинственном силуэте. Рука в черной перчатке прошлась по волосам. Внутри все задрожало от предвкушения, смешанного с надеждой.

Пусть он повернется… Пусть окажется человеком… Тогда я смогу…

— Идем, — Сако потянула меня в противоположную сторону.

Я не стала сопротивляться. Глупо думать, что кто-то мне сможет помочь. Ковровое покрытие ласкало гудящие в убитом капроне ноги — тонкая ткань была покрыта кровью, грязью и зелеными пятнами от травы, не говоря уже о громадных стрелках. Ни лак, ни стирка не помогут. Повернула голову в бок, разглядывая богато украшенные стены, облицованные деревом — от витиеватых сложных узоров рябило в глазах, отчего казалось, что стены живые, и следуют за нами попятам. Особенно птица — неизменно появлявшаяся в орнаменте стен — будто сопровождала меня на пути. От выискивания остроклювого существа в море завитков отвлекла гобеленовая картина во всю длину стены — висевшая справа от портрета сурового человека-льва, темные одежды которого сливались с цветом его черной шкуры. Корона-венец на его голове, выполненная из искусных золотых перьев, почти терялась на фоне буйной гривы. На старинном потертом гобелене с потускневшими золотыми и серебряными нитями — с умелыми латками в нескольких местах — была изображена гигантская огненная птица, клюющая глаза черному змею. Серебро в чешуе и языки пламени из канители отбрасывали блики на стены цвета корицы. Картина казалось живой.

— Это Ваурмс [змей (гот.)] — Поглотитель Миров и Наше Божество, Огнептица Люихаз Фуглис [свет (гот.) + fugls (гот.) птица], — пояснила Мила, заметив мой интерес.

Молча отвернулась и последовала за второй служанкой, которая уже успела достигнуть конца коридора.

Геня, ты просто чудо. Тебя здесь выпотрошат, а ты любуешься интерьером, как будто в музее! Просто супер!

Но не восхищаться замком было просто немыслимо — высокие потолки, тяжелые гобеленовые ткани, прихваченные кулисой — служащие как банальными шторами, как и пологом от посторонних глаз в укромном уголке. В одному углу я даже заметила небольшой фонтанчик — в форме чего я не успела разглядеть: барсучихи прибавили шаг, и журчание вожделенной воды осталось позади.

Повернула за угол, поспевая за своими сопровождающими. Похоже, девушки не сильно беспокоились, что я могу сбежать, раз свободно разрешали мне разглядывать диковинки, стоявшие на мраморных постаментах и висевшие на петлях на стене. Здесь не было такой организованности, как в музее, но количеством артефактов замок ему не уступал. Хотя, не сказать, что пространство захламлено. У каждой вещи свое место, даже у висевшего на гвозде рваного куска странной ткани.