утром, когда военачальники пребывали во сне безопасности, появился тот неблагодарный с толпой бродяг. Кавим повел себя трусливо и избрал позорное бегство, также и Мир Гесу пренебрег счастьем пролить свою кровь и попал в плен. Часть казны оказалась в руках тех подлых интриганов, а город разграбили. Едва. Хусейн Кули-хан прослышал о появлении надменного негодяя, он спешно отправил Садик-хана и Исмаил Кули-хана5 с несколькими отрядами, дабы никакой ущерб не был причинен его достоянию в Хаджипуре. Когда войска подошли к границам Хаджипура, выяснилось, что злосчастный подлец спешно отправился в Нарнаул. И двинулись туда, а Ахмад бек и Искандар бек, прослышав об их приближении, прибыли и присоединились к ним. Находясь в двенадцати косах от Нарнаула, они столкнулись с Ханзада Мухаммадом,

обычно именуемым Шах-и-лаундан6, который покинул свой джагир и шел на соединение с братом. Таким образом, царские слуги завладели добычей.

Когда Шах Абу-л-маали узнал о прибытии войск, то бежал из Нарнаула. В пылу храбрецы устремились вслед еще быстрее. Только достигли Дахарсу, два верблюда, груженные серебром, шедшие позади [отряда] злодеев, попали в руки людей Исмаил Кули-хана и Ахмад бека. Алчная солдатня (калакчиан) затеяла спор о них, и разногласия зашли столь далеко, что ссоры начались и среди предводителей. Поскольку в тот день они прошли немало, привал устроили в Дахарсу. Ахмад бек и Искандар бек, раздосадованные неожиданной размолвкой, продолжили движение, а лагерь разбили позже. На рассвете они двинулись дальше, не дожидаясь Садик-хана и Исмаил Кули-хана.

200 Некоторые бадахшанцы и все выходцы из Мавераннахра избрали позор неверности и решили поднять бунт. Некий бесчестный муж по имени Дана Кули бежал, поспешив вперед, присоединился к Абу-л-маали и сообщил ему о положении дел. Последний остановился в лесу и выжидал удобного случая. Лишь только подоспели те отважные и преданные мужи, как он выступил из засады и ударил по ним. Мятежники присоединились к нему, согласно уговору, и обратили свои мечи против собственных военачальников. Ахмад бек и Искандар бек сражались доблестно и прикончили множество бунтовщиков. Сами же испили чашу мученичества и заслужили вечную славу. Шах Абу-л-маали бежал до подхода победоносной армии. Когда он достиг парганы Джанджхун7, шикдар той местности закрыл ворота крепости и приготовился к сражению. Он посвятил себя стезе верности8. Оттуда Абу-л-маали направился в Хисар Фирузу. Баязид бек, слуга Му-ним-хана, принял меры для защиты крепости, и тот бешеный пес, отбитый и там, двинулся к Кабулу. В эту пору Его Величество Шахиншах услаждался охотничьей забавой в Матхуре9, что лежит в 15—16 косах от Агры. Узнав о прибытии Шах Абу-л-маали и его дурных деяниях, он немедленно повелел, чтобы несколько преданных военачальников, подобных Шах Будаг-хану, Татар-хану и Руми-хану, последовали за ним и не останавливались, покуда не схватят, дабы смести пыль мятежа и принести покой людям.

Глава 50

Поход Шахиншаха в Дели и простирание тени зонта удачи над [этим ] городом: проникновение шипа в подобные лепесткам розы элементы Шахиншаха и о его превращении в эру благодати, а также о его [Акбара ] близости к Божественной защите

Поскольку на всех своих путях возвышенная душа Его Величества Шахиншаха принимает во внимание покой мира и безмятежность смертных, а истинная цель его разнообразнейших занятий, подобных охоте и прочим, — ознакомиться с состоянием людей без вмешательства корыстных лиц и лицемеров и принять

надлежащие меры для защиты человечества, то он, узнав о мятеже Шах Абу-л-маали, направился в Дели в день асман, 27 дая, Божественного месяца, что соответствовал субботе, 23 джумада ал-авва-ла [971 г.х. — 6 января 1564 г.]. В день марисфанд, 29 дая, что соответствовал 25 джумада ал-аввала [971 г.х.] (8 января 1564 г.), сей город был осиян прибытием Шахиншаха. Свет славы Шахиншаха и величие царственной династии не позволили Абу-л-маали долее оставаться в Индии, и он понес бремя погибели в Кабул. Бунт, пробудившийся было с затуманенными очами, вновь погрузился в глубокий сон, и род людской простер руки к небесам в мольбе о бессмертии взрастающей с каждым днем верховной

201

власти. Так

как завистливый мир выжидает и ищет возможности

поспешествовать делу порочных, достойным и чистым постоянно наносятся раны, но благодаря Божественной защите они спасены

от последствий этого и достигают неиссякаемого блаженства вопреки злонамеренным. Божественным начертанием также предопределено, чтобы, прежде чем неомраченная радость и возвышенное счастье снизойдут на кого-либо, тот вначале принял страдания и горести, дабы тем проникновеннее вознес он хвалу за его [Аллаха] милости, а подобная скорбь стала (отвращающим зло) путем для его мироукрашающей красоты. Пример этого был явлен, когда процессия Его Величества Шахиншаха, прибыв в Дели в день бахман [2 бахмана], Божественного месяца, что соответствовал среде, 28 джумада ал-аввала [971 г.х.] [11 января 1564 г.], отправилась посетить гробницу шейха Низам-ад-дина Авлия. Да святится его могила! [Акбар] возвращался1 оттуда к своему жилищу, и когда добрался до перекрестка (чахарсу), один из обреченных на смерть неблагодарных стоял близ медресе Махам Анаги2. Когда Его Величество прошел мимо, тот пустил стрелу в эту киблу мира. Она попала в правое плечо Шахиншаха и вонзилась примерно на пядь. Крик поднялся и на земле, и на небесах, и преданные приближенные бросились на того негодяя. Они хотели допросить его, а не убивать тотчас, однако Его Величество повелел немедля лишить его жизни, иначе под подозрением оказались бы некоторые верные. Вмиг они разрубили его на куски. Хотя сердца верных и умы поверхностных мирян были озадачены [мыслью] о лекарстве, сей духовный и мирской царь сохранял самообладание и утешал преданных. Он попросил своих спутников вытащить стрелу. Из славных уст (Акба-202 ра) я слышал, что вначале он решил, будто кто-то без умысла бросил с крыши обломок камня. Несмотря на такую рану, по-прежнему оставаясь на лошади, он продолжал свой путь во дворец. Поскольку Божественная защита и молитвы святых оберегали его, рана оказалась неглубокой, а повреждение неопасным. Превосходные лекари, владеющие дыханием Исы3, занялись наложением пластыря и исцелением. Особо отличились Хизр Ходжа-хан4 и Хаким Аин-ул-мулк5, объединив [усилия] для перевязки свежей раны и лечения ее при помощи сушащей повязки (хушк-банд). Каждый день они налагали свежий фатила6. Через неделю образовался рубец и здоровье [Акбара] совершенно поправилось.

Одним из странных событий явилась история с царской собакой. Эта сука прозывалась Махува («любимая»?). Она оставалась во дворце, когда [Акбар] покинул Агру.