— У тебя всегда был слишком дерзкий нрав, мой мальчик. Надеюсь, тебе не придется жалеть об этом.

Сиан даже не повернул голову в ее сторону, когда она проходила мимо. Он смотрел прямо перед собой, и на миг его лицо показалось мне камнем, запечатлевшим в себе тихую, но непреклонную решимость.

Я осторожно дотронулась ладонью до его локтя, и он тотчас пришел в себя. Повернулся ко мне с улыбкой, как ни в чем не бывало. Словно и не было этой странной и напряженной сцены только что.

Мы возобновили путь. Какое-то время я молчала, но все-таки не сдержалась и спросила:

— А кто была эта женщина?

Сиан, глядя прямо перед собой, ответил на первый взгляд ровным голосом, но слышалась в нем едкая неприязнь:

— Эта женщина — Ирдана Селенант, ректор академии Драголун.

И повернув наконец ко мне лицо, добавил:

— Твоя мать.

Какая мать будет в ужасе при виде своей дочери, спрашивала я себя, молча следуя за Сианом. Однако после знакомства с Ирданой Селенант мне захотелось узнать, как выглядела эта Наис. То ли мы с ней похожи, как две капли воды, то ли здесь замешана какая-то магия.

Сиан завернул в одну из арок и мы очутились в красивом внутреннем дворике. В первый момент я задержала дыхание — здесь было людно. Учитывая, что мы находились на территории академии, я решила, что передо мной ее студенты. Мы прошли мимо группки болтающих девушек, которые были, похоже, младше меня, хоть и незначительно — года на три-четыре.

Взгляд одной из них наткнулся на Сиана и надолго задержался на нем, провожая. Отметив про себя мечтательность в глазах девушки, я подумала: похоже, здесь все его знают, а кто-то вон по уши влюблен.

Сиан, впрочем, не обращал ни на кого внимания, направляясь к тянущейся вокруг дворика аркаде. На ходу я заметила, как двое молодых людей с интересом пялятся на меня, но моим вниманием в этот момент завладело нечто куда более интересное.

Каменного дракона в центре дворика — припавшего к земле и обернувшегося вокруг огромного матового шара, — я заметила не сразу, видимо, из-за того, что отвлеклась на большое количество людей. Вытянутая морда на длинной шее, мрачный взгляд из-под тяжелых надбровных дуг, над ними сложное разветвление рогов, тяжелые передние и задние лапы с длинными когтями — дракон был безкрыл, и он, как грозный страж, как жадный собственник, охранял свою луну. А я даже не сомневалась, что матовый шар, окруженный драконьим телом, символизировал луну и ни что другое.

Я была вынуждена отвести от него взгляд — Сиан уводил меня все дальше от статуи дракона, а идти, глядя назад, было затруднительно.

Пройдя немного вдоль галереи, Сиан открыл одну из дверей и, повернув ко мне голову, улыбнулся ободряюще:

— Ничего не бойся, Наис. Все будет хорошо.

Следуя за ним, я поморщилась: только что у меня и в мыслях не было бояться, но после его слов внутри появился тревожный зуд.

Хочешь заставить человека волноваться на ровном месте? Скажи ему ни с того ни с сего: «Ты только не бойся».

Мы поднялись по лестнице на второй этаж. Помещение, в котором мы оказались, было просторным, но темным: ставни на большинстве окон закрыты, и только из двух небольших узких окошек внутрь комнаты падает свет из внутреннего дворика.

Здесь было много шкафчиков и столиков. Из открытых дверец выглядывали многочисленные сувои. На столах в беспорядке стояли песочные часы, флакончики, чернильницы, лабораторные весы, валялись писчие перья. Над одним из столиков, прикрепленная к потолку свисала большая птичья клетка. Птицы, однако, внутри не было, а дверца была открыта настежь.

— Господин Распределитель! — позвал Сиан.

Сначала я подняла удивленный взгляд на него, потом непроизвольно посмотрела вокруг, однако на его зов никто не торопился являться.

— Мантимор! — повысил голос Сиан, заставив меня вздрогнуть.

— Да-да, зачем так кричать, — послышался сонный голос, и шел он как будто из-под стола, над которым висела птичья клетка. — Здесь я, здесь.

Я большими глазами таращилась на человека, который на корточках вылез… да, все-таки из-под стола.

Пока он с осовелым видом, недовольно кряхтя, поднимался на ноги, я рассматривала его. Белые тонкие волосы до плеч, белые брови и веер бесцветных ресниц — с его лица на меня смотрели алые глаза альбиноса. Невысокий и щуплый, он казался довольно молодым, но стоило только мне встретиться с ним взглядом, как я поняла: эти глаза вмиг увидели меня насквозь, молодые так не смотрят, он намного-намного старше меня.

Господин Распределитель, отряхиваясь, подошел ближе и переключил наконец все свое внимание на меня. Хмыкая и хитро улыбаясь, будто он знал что-то, чего не знал больше никто, Мантимор обошел меня вокруг, пока не изучил со всех сторон. Я лишь озадаченно моргала.

— Любопытно, — только и сказал он.

Сиан никак не отреагировал на это заявление.

— Я прошу вас, Мантимор, определить, в какой фазе находятся ее способности к лунной магии, — сказал он.

Беловолосый Мантимор удивленно вскинул брови.

— Разве это не известно?

Я не понимала, о чем они говорят, но смутно улавливала, что в просьбе Сиана Мантимор видел что-то неправильное.

— Таков порядок, разве нет? — спокойно ответил Распределителю Сиан. — Перед вступлением в Академию Драголун будущий студент должен пройти проверку на фазу.

Теперь Мантимор приподнял лишь одну белую бровь и натянул край рта в усмешке, значение которой от меня укрылось.

— Что ж, порядок так порядок, — протянул он и, подойдя к одному из шкафчиков, открыл его.

Внутри полки были заставлены большими сосудами: пузатые, с узкими высокими горлышками — они были закупорены пробками и наполнены плывучей и сияющей серебристо-голубоватой субстанцией.

Взяв один из сосудов с полки, Мантимор подошел к столу. Открыв верхний ящик стола, он достал оттуда некий прибор из черного металла, закрытый стеклянным колпаком. Мантимор открыл маленькое отверстие в стеклянном колпаке и уже взялся за сосуд со светящейся субстанцией, как вдруг увидел, с каким удивлением я за ним наблюдаю.

— Вы ведь знаете, что это такое, не так ли? — спросил он у меня с внезапной заинтересованностью.

Я отрицательно покачала головой.

— Наис потеряла память, — сообщил Сиан.

— О-о, — протянул Распределитель, — вот как? Печально-печально.

Он поцокал языком и сочувственно покачал головой, но на лице его при этом снова возникла многозначительная плутовская улыбка того, кто видит и понимает больше, чем остальные.

— В этих сосудах, которые хранятся в моих шкафах, — сказал он, обращаясь ко мне, — собран концентрированный лунный свет. Без него не обходятся ни гадания, ни предсказания, ни даже политические прогнозы. Без него не заглянешь в прошлое, не узнаешь будущее, не увидишь человека насквозь. Словом, для лунитов лунный свет — важнейший материал для магических манипуляций.