зло. Чем именно они так страшны? А тем, что задумавшись или не считая повороты и этажи, можно благодаря им по горизонтали забрести в такие дебри, что можно встретить хоть Ленина, хоть Мерлина, хоть динозавра.

Алгоритмов спасения, если ты заблудился, было всего три. Первый — подождать, пока тебя не найдут обеспокоенные потерей студента преподаватели. Не знаю, пугал меня гид или нет, но, по преданиям, одного такого студента нашли всего лишь через неделю. Обессиленного и чуть не помершего от голода и жажды. Именно поэтому данный способ крайне не рекомендовался даже самими преподавателями. Второй способ — позвать на помощь факультетское привидение и попросить его вывести тебя. Работает не всегда, рекомендации — смотри первый способ. И третий, самый простой и быстрый, но затратный по физическим силам — воспользоваться сложной геометрией замка. Алгоритм простой. Зайти в первый попавшийся класс. Поискать окно. Если оно есть — выглянуть в него. Если ты чуть выше первого этажа, то следует идти только вниз, обязательно попадешь на очень маленький по площади первый этаж с Большим залом (кстати, именно поэтому все основные маршруты движения рассчитываются от Большого зала). Если намного выше первого, то нужно идти только вверх, попадая на одну из башен, спуск с которых, как это ни парадоксально, практически всегда очень простой через центральную лестничную шахту. Если же в классе окна нет, значит, ты в подземельях. Иди строго вверх до попадания в Большой зал.

Кстати, потеряться может любой, ничего постыдного в этом нет. Более того, даже самый аккуратный студент хоть раз (и не один), но терялся. Ведь лестницы иногда двигаются и со студентом на них, особенно если студент один… Комментарии тут излишни, зато понятно отсутствие уроков физкультуры в расписании.

"Смысл в этом, может быть, какой-то и есть, не знаю… Но Основатели были реально ебнутыми на всю голову!" — подумал я, проанализировав такую топологическую аномалию.

Нагулявшись вверх-вниз по коридорам и лестницам, на скамейку в Большом зале я упал как подкошенный. Ноги гудели, перед глазами — темные круги, руки дрожат, мантия насквозь потная. Похоже, Крэбб не слишком сильно изнурял себя физухой. Обед упал в желудок так быстро, что я даже не успел рассмотреть, что именно сегодня на него приготовили домовые эльфы. Похоже, мне даже удалось обогнать в процессе поглощения пищи такого признанного авторитета, как тренированный пятью старшими братьями Рон Уизли. И тыквенный сок пошел без отвращения. "Эх, не дай бог так оголодать…"

Вторая половина дня, ужин и вечер до отбоя прошел в гостиной и спальной комнате за разбором чемоданов и бесконечными монологами Малфоя об его отце, о квиддиче, об отношении лорда Малфоя к квиддичу и об отношении квиддича к лорду Малфою. К концу дня мне хотелось спалить все метлы, всех Малфоев, а на углях пережечь эксгумированные останки изобретателей этого самого долбаного квиддича. После такой мозговой атаки я бы даже порадовался разговору про футбол, хотя раньше подобное терпеть не мог. Но увы, увы… Чистокровный факультет: если кто и имеет маленькие неафишируемые пристрастия, то хранит их в глубокой тайне.

К счастью, все рано или поздно приходит к своему финалу. Закончился и этот бесконечный день, я смог наконец-то задернуть полог своей кровати, отгородившись ото всех, для того, чтобы… нет, не поспать, хотя телу этого очень хотелось. Для того, чтобы серьезно подумать.

Глава 3. Думы окаянные

Проведя целый день в беготне и под непрерывным прессингом со стороны откровенно чуждой языковой и социальной среды, только сейчас, после отбоя почувствовал, что меня немного отпустило. Но отдыхать было, как я уже говорил, некогда. Надо было тщательно продумать свои дальнейшие действия.

Итак. Вариант первый. Иду строго по канону. Подлизывание Малфою, плохая учеба, инквизиторский отряд, рабская метка с бодрящим круциатусом и Выручай-комната с вышедшим из-под контроля адским пламенем. Финита, но совсем не та, что отменяет заклинание. И если не Выручай-комната, как в книжном каноне, а не как в фильме, — то битва за Хогвартс и возможная смерть в мясорубке штурма. И даже в лучшей версии такого развития событий получается, что при поражении Томми мне светит Азкабан, а в случае его выигрыша — пожизненное рабство для себя и потенциальных детей. Устраивает ли меня такое? Нет. Вообще не устраивает.

Рассмотрим второй вариант. Идем по "пути тьмы". Истово работаем на Лорда Волдеморта и приводим его к победе. Что меня ждет на этом пути? Участь разменной пешки, рабская метка с бодрящим круциатусом… бла-бла-бла… пожизненное рабство для себя и потенциальных детей. То есть смотри пункт первый. Ну и пошел этот Волдик на фиг, короче.

Третий вариант. Продаемся с потрохами "светлой стороне". Что ж. Поставим себя на место Светлейшего и Непогрешимого. Приходит ко мне мальчик и говорит, что наперед знает в деталях будущее. "Ай молодец, что пришел!" — говорю я в ответ, достаю палочку и произношу: "Легилименс!" Выкачав всю информацию до дна, я отправляю дурачка обратно в его подземелья, наградив напоследок лимонной долькой и мощным обливиэйтом, ибо оставлять такие козыри потенциальным недоброжелателям — это даже не клинический идиотизм. А для меня обливиэйт равносилен смерти: от директора в таком случае выйдет либо слабоумный идиот, либо прежний Крэбб.

Вот и получается, что служба темной стороне гарантирует мне жизнь поганую, полную ярких неприятных впечатлений, с рабским ошейником на шее, а служба светлой стороне гарантирует мне исчезновение. Выводы? С так называемыми светлыми мне совсем не по пути. Так что верните Темного Лорда назад.

Промежуточный итог — попадать под легилименцию мне нельзя ни в коем случае. Второй промежуточный вывод — для меня обливиэйт, во всяком случае в первые годы новой жизни, равносилен смертельному проклятью.

Итак. Продолжаем размышления. Раз ни одна из сторон мне не подходит, нужно как-то оказаться на третьей стороне. В общем случае при таких глобальных замесах третья сторона может быть только двух видов: очень сильная, по мощи не уступающая двум другим, и сбежавшая. В принципе, в данной истории есть еще шанс прокатить под маской слабого никому не нужного идиота, но это тоже не панацея. Вон, вспомнить можно канонного Невилла.

Кстати, когда я еще в свое время читал книги и смотрел фильмы, у меня появились очень серьезные вопросы по поводу Лонгботтомов. Точнее, по поводу бабушки Невилла, Августы Лонгботтом. В каноне, как известно, бабушка все детство, конкретно так, прессует своего внука. Неподходящая палочка, обвинения в сквибизме, напоминалка, письма… "Плохая бабушка, ничуть не разбирающаяся в