и не слишком высокая, — его глаза блестят от веселья, и я могу сказать, что он получает слишком большое удовольствие от того, что дразнит меня.

Член.

Я здесь только для того, чтобы выиграть это дурацкое пари и избавиться от этого нелепого спектакля, в котором меня заставляет участвовать моя мать.

— Да, именно так, я уверена, что мы найдем подходящий размер.

Оказывается, не так-то просто найти елку идеального размера, если мы не можем договориться о размере.

Мне нравятся высокие, пушистые елки, а Паркеру больше нравятся короткие, и, честно говоря, это пародия.

Я стону, когда он в очередной раз подводит меня к елке, которая размером с Оскара Мейера, мать его, и в отчаянии подношу руки к голове.

— Паркер, в чем, собственно, проблема? Почему тебе нравятся эти короткие, уродливые деревья? Разве мы не договорились, что чем больше, тем лучше? А как насчет этого?

Я жестом показываю на дерево, которое, по крайней мере, на два фута выше Паркера и пушистое, как и должно быть. Не говоря уже о том, что оно выглядит потрясающе. Хвоя свежая, зеленая и совсем не выглядит высохшей. На верхушке даже есть идеальная ветка для украшения.

Идеальная рождественская елка, а этот человек смотрит на нее так, словно это самое уродливое, что он когда-либо видел.

— Проблема в том, что ты выбираешь елки, которые даже не поместятся в моей гостиной, Квинн. Черт, этой штуке место в Рокфеллер-центре, а не в моем доме. Черт, ты сама понесешь ее обратно в грузовик, потому что у меня, может, и приличный набор мышц, но эта штука огромная.

Я шаркаю ногами, положив руки на бедра, пока мы спорим из-за этого проклятого дерева. Я даже не замечаю, как сексуально он выглядит с засученными рукавами своего хенли и как двигаются мышцы на его предплечьях, когда он размахивает ножовкой.

Этот момент возвращает меня в то время, когда мы были детьми. Мы все время спорили друг с другом, независимо от темы. Нам обоим нравилось добиваться какой-то реакции друг от друга.

Очевидно, это одна из тех вещей, которые не изменились.

— Ты невозможен! Это дерево идеальной высоты, и оно подойдет. Мы сделаем так, чтобы подошло.

— Знаешь, что? Отлично. Если ты хочешь именно это дерево, хорошо, но, если оно не подойдет, тогда это твой конец, Квинн Скотт.

— Ладно.

Я скрестила руки на груди и пристально посмотрела на него. Так и есть, он вытащил меня сюда, чтобы я выбрала это дурацкое дерево в рамках нашего пари.

— Ты будешь стоять здесь и любоваться или поможешь мне? — пробормотал он, опускаясь рядом со стволом.

Мои глаза расширяются.

— Помочь тебе? Чего ты ждешь от меня? Это дерево в два раза выше меня.

Паркер выглядит так, будто в любой момент может использовать эту ножовку, чтобы убить меня, вместо того, чтобы спилить дерево, о котором идет речь, и это заставляет меня ухмыляться. Я любила нажимать на его кнопки при любом удобном случае, и приятно осознавать, что даже спустя столько лет у меня это все еще получается.

— Господи, Квинн. Просто подержи его немного, я собираюсь пилить ствол, и мне нужно, чтобы ты подержала его, пока я не закончу. Ты сможешь это сделать?

Смогу? Конечно. А хочу ли я этого? Абсолютно нет. Я думала, мы договорились не заниматься физическими упражнениями, так как у меня голова раскалывалась с самого утра.

Хочу ли я вообще здесь находиться?

Ответ — нет.

Но я решительна и не люблю проигрывать, а это значит, что Паркер Грант ни за что не выиграет в споре, даже если это касается рождественских елок.

— Да, я могу подержать елку, Паркер.

Я подхожу к нему, хватаюсь за ветку и держу, пока он начинает пилить ствол. Все дерево сотрясается от силы его движений, и после того, как прошло, кажется, три часа, дерево начинает сильно наклоняться ко мне.

Черт, эта штука тяжелее, чем я предполагала.

Пока я пытаюсь удержать его, мои волосы цепляются за одну из веток, и я вскрикиваю, случайно позволив дереву соскользнуть вниз, что, конечно же, не помогает, и каждый раз, когда оно опускается ниже, волосы, намотанные на ветку, натягиваются еще сильнее.

— Черт. Черт. О Боже. ПАРКЕР! — кричу я. — Мне нужна небольшая помощь.

— Господи, Квинн, я почти закончил. Потерпи еще секунду, — говорит он, стоя у моих ног.

— Я не продержусь еще секунду, иначе останусь лысой. Мои волосы, они запутались.

Я слышу череду ругательств, а затем передо мной появляется Паркер, с красным лицом и тяжелым дыханием.

— Что случилось?

Я не могу пошевелить головой, так как мои волосы полностью запутались в дереве, поэтому я просто смотрю вверх.

— Мои волосы запутались в ветках.

Паркер видит катастрофу с моими волосами, и тяжело вздыхает, прежде чем быстро приступить к работе. На то, чтобы распутать меня, уходит несколько минут, и впервые в жизни я проклинаю тот факт, что мои волосы такие чертовски длинные.

— Почти готово.

— Извини, ты дал мне всего одно задание, и я с ним не справилась.

Я чувствую на себе его взгляд, когда он освобождает последнюю прядь.

— Все в порядке. Теперь, когда мы спилили эту огромную елку, на которой ты настаивала, как насчет того, чтобы погрузить ее в машину?

Место, где я зацепилась волосами, теперь болит, кожа головы чувствительна к прикосновениям, и я вздрагиваю, когда мои пальцы касаются его.

Паркер замечает это, и его бровь нахмуривается.

— Черт, прости, Квинн, я даже не проверил, все ли с тобой в порядке. Дай-ка я посмотрю.

Одной рукой он аккуратно ставит дерево на землю и осторожно притягивает меня к себе, его сильные пальцы путаются в моих волосах, пока он осматривает голову.

— Я не вижу ни открытого пореза, ни крови. Вероятно, пару дней кожа будет чувствительной. Ты можешь приложить лед, когда вернешься домой.

Я здесь всего второй день, а у меня уже худшее похмелье в истории мира, и голова болит в два раза сильнее, чем, когда я проснулась сегодня утром.

— Давай отвезем тебя домой, малышка Скотт. Дам тебе время отдохнуть перед весельем, которое я запланировал на вечер.

О, здорово.

— Не могу дождаться, — бормочу я, закрывая лицо руками.

Два дня почти прошли, осталось всего пять.

Будем надеяться, что следующие дни пролетят без новых «происшествий».

***

— Что ты сказала Оуэну, когда попросила его подвезти тебя? — спрашивает Паркер, закрывая за мной тяжелую дверь своего дома в деревенском стиле. Я делаю паузу, впитывая в себя все, что меня окружает.

Не