Когда в 1714 году курфюрст Георг-Людвиг стал королем Великобритании Георгом I, супружеская пара была объявлена наследниками английской короны, принцем и принцессой Уэльскими, а Каролина стала первой дамой двора, ибо законная королева томилась в далеком замке Альден. Принцесса была вполне готова к исполнению этих обязанностей. При первом же посещении Лондона она поняла, какой дырой является Ганновер, где ее талантам было совершенно негде развернуться. Она не теряла времени, и уже давно засела за изучение английского языка, а также обычаев и образа мышления своих будущих подданных. Нельзя сказать, что Каролина занялась этим исключительно от праздности, ибо ей было суждено перенести одиннадцать тяжелых беременностей, в результате которых выжили два сына и пять дочерей.

Ей постоянно приходилось служить посредницей по улаживанию распрей между свекром и мужем, кардинально не переносившими друг друга. Она приобрела в этом большую сноровку, что вызывало неприкрытое восхищение Георга I, называвшего ее не иначе как «бой-баба» или «сия принцесса-чертовка». Порой дело доходило до того, что король выгонял наследников престола из королевского дворца, предварительно отобрав у них детей (причиной раздора послужил выбор крестного отца для очередного отпрыска королевского дома, причем через три месяца несчастный младенец, лишенный материнского присмотра, скончался). Поскольку личность Георга I была, прямо скажем, малопривлекательной, молодая чета принцев Уэльских сумела сделать себя популярной в обществе.

В июне 1727 года Георг I скончался, и в октябре состоялось коронование наследной четы. Каролина вообще питала страсть к парадным церемониалам и обставила этот ритуал с превеликой пышностью и блеском. Ее одеяние под пурпурной мантией, отделанной горностаем, было столь тяжелым и жестким от нашитых драгоценных камней, что юбку пришлось снабдить системой шнуров как для подъема занавеса, чтобы королева в нужный момент помазания на царство смогла опуститься на колени.

Каролина еще до восшествия на престол сдружилась с премьер-министром Робертом Уолполом и теперь практически вместе с ним управляла страной. Георг II понимал ценность этого политика и в 1732 году пожаловал ему скромный дом16 в Лондоне на Даунинг-стрит, 10. Премьер-министр весьма разумно настоял на том, чтобы это строение стало постоянной резиденцией премьер-министра. Каролина настолько поднаторела в обыгрывании щекотливых ситуаций, что ей ничего не стоило обставить все свои действия таким образом, будто требуемые решения исходили непосредственно от Георга II. В действительности же, как метко выразился некий придворный остряк, постановления принималось «через него, но не им». Среди современников Каролина завоевала репутацию grandissime comédienne17, поскольку выучилась в совершенстве разыгрывать при муже беспрекословное подчинение и послушание. На беседах короля с премьер-министром она вначале высказывала пожелание удалиться, но потом нехотя соглашалась остаться и сидела, всецело погруженная в свое вышивание, ибо предварительно уже тщательно обсудила все проблемы с Уолполом.

Георгу-Августу смолоду очень нравилось военное дело, и он прямо-таки рвался в бой, благо поводов для этого в Европе было предостаточно. Поскольку он был единственным наследником двух престолов, отец просто-напросто запрещал ему принимать участие в боях. Тем не менее принцу удалось отличиться в битве под Ауденаром в Войне за испанское наследство и под Деттингеном в Войне за австрийское наследство, где под ним была убита лошадь и погиб находившийся рядом полковник. Тем не менее Георг-Август стремительно вскочил на ноги и с обнаженной шпагой бросился на противника. Таким образом, он стал последним королем Великобритании, непосредственно выступавшим во главе своих вооруженных сил. Чисто управленческие вопросы княжества Ганноверского его мало интересовали, слишком деятельная жена прискучила, и он решил обзавестись любовницей, тем более что случай этому благоприятствовал.

В 1713 году в Ганновере появилась супружеская чета Хауэрд: Чарльз (1675-1733), младший сын графа Саффолка, и его чрезвычайно милая жена Генриэтта (1689-1767). Судьба уготовила ей непростую жизнь: ее отец, политик сэр Генри Хоубарт, известный своим несдержанным нравом, в 1698 году был убит на дуэли, оставив в стесненных финансовых обстоятельствах жену с восемью детьми. Вдову вместе со всем выводком приютила в своем имении ее кузина, графиня Саффолк. Там девятилетняя Генриэтта познакомилась со своим будущим мужем Чарльзом. Когда ей исполнилось 12 лет, умерла мать, еще раньше скончались также несколько сестер и братьев, и она осталась горемычной сиротой под опекой графа Саффолка.

Трудно сказать, какие обстоятельства вынудили ее вступить в 1706 году в брак с Чарльзом, драгунским капитаном. Джон Харви, известный царедворец и греховодник, в своих мемуарах описывал его как «дурную голову, сварливую, упрямую, пьющую, экстравагантную, жестокую особу». Капитан был отъявленным бабником, отчаянным картежником и забубенным пьяницей. Однако в случае необходимости Чарльз умел внезапно проявлять потрясающее, обезоруживающее очарование. Его родители не возражали против этого брака, уповая переложить все связанные с блудным сыном заботы на жену. Богатый дед оставил девушке 6 тысяч фунтов в доверительном управлении. Когда она выходила замуж, ее родственник позаботился о том, чтобы муж не мог наложить лапу на эти деньги. Генриэтта имела право пользоваться процентами с заблокированной суммы, но муж проматывал и эти средства. Он продал патент на свою должность за 700 фунтов и продолжил разгульный образ жизни. Генриэтта вместе с сыном Генри была даже вынуждена скрываться от кредиторов под именем миссис Смит, ибо иногда не имела денег на оплату жилья.

Семья оказалась на полной мели, но недаром молодая женщина была наделена незаурядным умом. Известно, что королева Анна не пожелала пригласить в Лондон ни курфюрстину Софию, ни ее сына Георга-Людвига, ни внука, а потому наиболее дальновидные англичане сами отправились в Ганновер предложить свои услуги будущим монархам. Генриэтта также решила искать счастья при дворе будущих монархов. Она продала то немногое, что у нее еще оставалось, чтобы накопить на оплату путешествия. В первый раз вырученные деньги украл и прогулял муженек, но Генриэтта все-таки наскребла на оплату проезда для двоих, продав постельное белье и последние украшения. Молодая женщина была в таком отчаянии, что готова была уступить мастеру по изготовлению париков свои прекрасные волосы. Ее отпугнула лишь смехотворная цена – 18 фунтов. Маленького сына пришлось оставить в Англии у родственников мужа.

В Ганновере ей с большим трудом удалось получить аудиенцию у курфюрстины Софии. По свидетельству современников, Генриэтта отнюдь не блистала красотой, но, как говорится, была чертовски мила. Ее кожа отличалась чрезвычайной белизной, что очень ценилось в то время, приятное лицо с правильными чертами обрамляли роскошные светло-каштановые волосы. К тому же, молодая женщина была хорошо сложена и всегда одета просто, но с большим вкусом. Генриэтта произвела исключительно хорошее впечатление на курфюрстину Софию своим мягким характером, умом, а главное, отличной родословной и была принята в ее штат фрейлиной. Чарльзу же удалось завоевать благосклонность угрюмого Георга-Людвига, который, как правило, заезжих англичан не жаловал и считал их авантюристами, охотившимися за милостями будущего короля. Для Чарльза же он сделал исключение и принял его на службу. Ко времени смерти престарелой дамы в 1714 году Генриэтта сблизилась с ее внуком Георгом-Августом. Надо сказать, что бабка отнеслась к этому совершенно спокойно, ибо тот уже неоднократно искал утешение среди ее фрейлин. Она невозмутимо констатировала: