Задание он действительно выполнил со всем своим старанием, правда, он так и не понял, чем так недоволен кричащий, рвущий на себе волосы фермер, прыгающий вокруг догорающего остова харвестера.

Я и Кийко просто покатывались со смеху с этой истории. А вот Мундалабай искренне недоумевал до сих пор, что он сделал не так и почему фермер продал его в колонисты? Ведь Мундалабай натаскал кучу дров, обложил весь харвестер и не просто «прогрел», а прямо-таки «зажарил» харвестер.

Самая забава в том, что как бы ни пытались объяснить Мундалабаю, что именно он сделал не так, в чем разница между «прогреть» и «сжечь» — нам это так и не удалось.

— Так, ладно, — вытирая выступившие от смеха слезы, сказал я, — если хочешь, можешь жрать человечину. Но! Только если больше ничего другого нет.

Мундалабай мелко закивал головой и открыл рот, явно собираясь что-то сказать или спросить.

— Эти трупы не трогай, — тут же перебил его я. А бывший раб тут же поник.

— Так, а теперь вернемся к нашим делам, — сказал я, поворачиваясь к Кийко, — у тебя есть идеи?

— Только одна, — ответил он, — тащимся до твоего форта, подлечиваем меня. А дальше…

— А дальше, скорее всего, все: останемся вдвоем. К тому времени Литвина и Шендра уже сдадут марам, из пещеры все вытащат.

Кийко не ответил, выжидающе глядя на меня, ожидая продолжения моей мысли. Однако я не спешил ее озвучивать.

— Ну?! Чего ты тянешь? — не выдержал Кийко. — Ясно же, что у тебя есть план. Давай, озвучивай.

— Он тебе совершенно не понравится, — вздохнул я.

— Ну, понравится-не понравится… Если он поможет нам выпутаться из всего этого, то…

— Я предлагаю тебя убить, — выпалил я.

— Чего? — у Кийко глаза стали по пять копеек.

— Слушай… — и я коротко изложил свою мысль.

Кийко думал минут пять, не меньше, а затем кивнул и сказал то, чего я ну, совершенно, не ожидал услышать. Более того — думал, придется его убеждать.

— Да, ты прав, это единственный наш шанс.

Он тяжело вздохнул, снял куртку, вытащил все из карманов и сложил на нее, туда же бросил и трофейное оружие, с которым не расставался с момента освобождения.

Кийко сел на землю, посмотрел на деревья и небо, на копошащегося в палатке Мундалабая.

— Давай! — сказал он.

Я вскинул руку с зажатым в ней трофейным пистолетом, навел Кийко на затылок и потянул курок.

БАХ!

— Я таки решительно не понимаю, зачем ты все это устроил? ‒ Дьяк, глава крупнейшей банды на Хрусте, фактический владелец Шахт, тяжело вздохнул и захлопнул старенький лэптоп, на котором работал еще со времен, когда числился на военной службе. Подумать только, сколько с того момента, как он попал под трибунал, прошло лет? Десять? Пятнадцать?

Дьяк не хотел становиться военным, однако денег на получение звания специалиста у него не было, идти в рядовые колонисты ему тоже не хотелось. Поэтому особого выбора и не было.

Вот только он нисколько не собирался безропотно выполнять приказы надменных и тупых офицеришек и со счастливой улыбкой бегать непонятно где, бряцая оружием во славу непонятно чего.

Он честно вытерпел целых три года, чтобы оплатить кредит за установку модификаций, усилителей и имплантов. А затем начал делать то, чем занимался в юности на Земле.

Небольшая банда, сколоченная из таких же отщепенцев, действовала аккуратно и тихо. Но, к сожалению, в их ряды затесалась «крыса», а быть может, СБ внедрила своего агента — кто теперь узнает? Короче, взяли их тепленькими, как раз в момент встречи с покупателем. Продавать военное имущество было серьезным преступлением, и, чтобы избежать наказания, Дьяк был вынужден согласиться стать колонистом первой волны на Хрусте.

Хотя, если говорить предельно честно — в колонисты он пошел по иной причине. Следователи просто не успели раскрутить группу как следует. Если бы они узнали, что торговля военным имуществом была лишь вершиной айсберга… Если бы следствию стали известны все проделки Дьяка и его банды, в колонисты их бы не отпустили, поставили бы к стенке и все…

Впрочем, нельзя сказать, что он был недоволен таким поворотом судьбы. Все же трубить в армейке еще пять лет, пока не закончится первый контракт, ему не хотелось. Его «маленький бизнес» приносил деньги, но все же до тех границ, которые поставил себе Дьяк, явно не дотягивал.

Здесь, на Хрусте, он развернулся в полную мощь. Побродив по лесам, отстреливая волков пару месяцев, он понял, что нужно делать.

Несколько его подельников, также попавшие на Хруст, стали костяком формирующейся банды и именно они заложили жесткую дисциплину, к которой приучали разномастное стадо колонистов, желающих влиться в достаточно серьезный и сильный отряд.

Поначалу будущая банда ничем не отличалась от других крупных отрядов колонистов. Ровно до того времени, когда не начала нападать на других. Очень быстро отряд Дьяка разросся до нескольких сот человек, причем все они были хорошо вооружены, обучены (как ни крути, а бывшие военные, пусть их и разжаловал трибунал, дело свое знали). Конечно, свой авторитет приходилось поддерживать — бывало, что Дьяк вынужден был собственноручно «наказывать» недовольных и смутьянов. «Наказания» были достаточно кровавыми и зрелищными. Дьяк всегда проводил показательные казни, что, по его мнению, позволяло снизить шансы на появление новых недовольных или попыток «отпочковаться» от основной банды.

Так, отрезание голов, выдавливание глаз, отрубание конечностей стали обычной практикой. Причем многих «провинившихся» Дьяк вынужден был казнить сам.

В последнее время желающих спорить с ним, оспаривать его приказы, было мало. Провинившихся либо били плетями, либо попросту вешали. К слову, в последнее время дорога в Шахты, где и вешали провинившихся, была пустой. Но Дьяк надеялся, что это ненадолго. Те четыре колониста, осмелившиеся напасть на его людей, уже давно зарезервировали себе места.

Правда, ловили их слишком долго. Настолько долго, что Дьяк начал терять терпение.

Сейчас несколько отрядов его маров во главе с Ником (одним из тех самых бывших военных, отправившихся вместе с Дьяком на Хруст) ловят так насоливших колонистов по Туманному лесу.

— Так и шо? — напомнил о своем присутствии визитер.

Дьяк вздохнул еще раз. Вся его идея, весь его план по превращению планеты в Свободную трещал по швам. А все потому, что из всех контрабандистов, какие только есть в галактике, на Хруст прилетел Гринберг. У него была просто бульдожья хватка, когда дело касалось денег. И Дьяк уже начал задумываться, надо ли ему это сотрудничество? Вполне может случиться так, что когда корпорация вместе с вояками уйдет с Хруста, фактически объявив планету нейтральной, Гринберг попросту прикончит его, Дьяка, приберет все с таким трудом налаженное и обустроенное себе. И в конце концов, станет владельцем Хруста вместо Дьяка.