– И что ты собираешься делать, Энджел? Оставаться здесь целую вечность? – Разглядывая свое зареванное лицо, она ответила себе: – Вся проблема в том, что ты просто глупая фантазерка. Ты сама хотела, чтобы первый раз был с кем-то, кто заставил бы тебя почувствовать нечто особенное. Ты не получила принца, ну и что? Подумаешь, большое дело. Смирись с этим Энджел Уркварт.

Это был хороший совет тогда, пригодится он и сейчас. Она подняла подбородок.

– Энджел Уркварт. На самом деле я здесь не для того, чтобы наслаждаться окружающей обстановкой, просто по работе.

Ей не удалось добавить теплоты или оживления в свой голос, но она смогла сказать это спокойно.

– Надеюсь, в вашем графике все же найдется время, чтобы насладиться тем, что мы можем предложить, Анджелина.

Хищный блеск его глаз не должен был шокировать ее и уж точно не должен был вызывать жар в ее теле, но она испытала и то и другое.

«Чему тут удивляться?» – спросила Энджел сама себя. Шесть лет назад она запрыгнула в его постель практически сразу после знакомства. Почему бы ему не отнести ее к категории легкодоступных?

Борясь со стыдом, Энджел уцепилась за злость, закипавшую в ее жилах. Улыбаясь, она откинула назад свои темные волосы и постаралась придать лицу беспечное выражение.

– Вообще-то Энджел. И если честно, я не люблю заниматься несколькими делами одновременно. – Ей хотелось разрушить все его ожидания. Ей может даже понравиться процесс. – У вас чудесный дом. – Да, дом, жена и, возможно, дюжина детей. Интересно, а у Жасмин есть братья или сестры? Энджел не думала об этом раньше, но сейчас эта мысль засела у нее в голове.

– Это не мой дом. Это отель, мисс Уркварт. – Алекс помедлил, внимательно изучая ее лицо. Она побледнела, ее пухлые розовые губы вдруг стали бесцветными, и она выглядела так, словно вот-вот потеряет сознание.

– С вами все в порядке? – услышала она его вопрос, в котором было больше раздражения, чем озабоченности.

Энджел схватила бокал с подноса проходящего мимо официанта.

– Думаю, это не очень хорошая идея.

Ее зеленые глаза распахнулись, когда он взял ее бокал и вылил все содержимое в ближайший цветочный горшок. Раскрыв рот, Энджел почувствовала, как в ней поднимается волна ярости. Это просто немыслимо!

– Что вы себе позволяете? – возмутилась она.

Он спокойно ответил:

– Вам нужен свежий воздух. – И, взяв ее за руку, повел Энджел к выходу.

– Что вы себе позволяете? – повторила она, сопротивляясь.

– Вы повторяетесь. Простите… – Люди расступились перед ним в ответ на его просьбу. – Я спасаю вас от себя самой.

«Ты на шесть лет опоздал с этим!» – подумала она, решив, что если продолжит сопротивляться, то лишь привлечет к себе ненужное внимание. Краем глаза она заметила удивленные взгляды присутствующих.

Выйдя на веранду, Алекс усадил ее в стоящее там кресло.

– Ну что, лучше?

Энджел кивнула и подставила лицо морскому бризу.

– Внутри было слишком жарко.

На самом деле на улице было даже жарче, но здесь нет стен, которые давили на нее. Как только ее голова перестанет кружиться и она сможет дышать, ей станет лучше.

– Спасибо вам. Не хочу держать вас тут, вдали от ваших гостей.

Вы ведете себя как ребенок.

Эта фраза заставила ее резко поднять голову, но это оказалось ошибкой. Энджел закрыла глаза и подождала, пока мир перестанет крутиться вокруг нее. Через несколько мгновений она снова открыла их, почувствовав, как ее губ коснулся стакан. Подчинившись молчаливому указанию Алекса, она выпила воды, решив про себя, что этот человек понятия не имеет, что такое хорошие манеры.

Затем она отвернулась и пробормотала:

– Достаточно, спасибо.

– Пожалуйста.

Алекс смотрел на то, как она стерла тыльной стороной ладони остатки воды с губ, вспоминая о том, как эти губы отвечали на его поцелуи, как она была податлива под его напором. Мышцы его челюсти напряглись, шея заныла от напряжения, когда он пытался стереть эти воспоминания из памяти, но все равно не мог забыть, как своим сводящим с ума голосом она умоляла его не останавливаться. Этого хватило, чтобы внутренний голос, который должен был остановить его, замолчал окончательно.

Алекс сделал это тогда и хотел – точнее, отчаянно нуждался – повторить это еще раз. Внутренняя борьба измотала его. Было в этой женщине нечто такое, что пробуждало в нем неистовые первобытные инстинкты.

– Что там произошло?

«Мое прошлое вернулось ко мне».

– Вы преувеличиваете, – ответила Энджел, не желая признавать, что чуть не потеряла сознание на виду у всех, – я же вам сказала, что там было…

Его глаза сузились от раздражения, и он нетерпеливо прервал ее:

– Это не из-за жары.

Теперь уже она сердито уставилась на него. Любой, имеющий хотя бы каплю сострадания, уже давно бы принял ее объяснения, а не продолжал допытываться и выводить ее из себя.

– Нам что, обязательно это обсуждать? У меня просто закружилась голова. Это со всеми случается. Теперь я чувствую себя гораздо лучше. Лягу сегодня пораньше спать.

– Это не бывает без причины.

Энджел начала чувствовать себя виноватой, поскольку он продолжал внимательно изучать ее лицо, словно надеялся найти там ответ.

– Может, вы прекратите пялиться на меня? Вы заставляете меня чувствовать себя преступницей. Я не нарушала никаких законов.

– Вы уверены?

– Думаю, я бы запомнила.

– Вы приняли что-нибудь?

Все еще глубоко вдыхая свежий воздух, чтобы избавиться от тумана в голове, Энджел непонимающе взглянула на него, но, поняв, что именно он имеет в виду, резко побледнела и ощутила, как ярость охватывает ее. Он продолжает ее оскорблять!

– Вы обвиняете меня в том, что я… я… наркоманка?!

«И он еще имеет наглость выглядеть изумленным, увидев, что я обиделась? Это просто возмутительно!» – кипятилась она.

Алекс почувствовал облегчение. Ее возмущение могло быть и наигранным, но его инстинкты говорили, что она искренна.

– Не надо драматизировать.

Энджел стиснула зубы. Его снисходительный ответ вызывал в ней желание завизжать.

– Я просто стараюсь исключить все возможные причины, прежде чем вызвать доктора.

Ее глаза округлились от ужаса.

– Мне не нужен доктор! И я не драматизирую. Я просто реагирую на то, что вы оскорбляете меня.

– Оскорбление? – протянул Алекс удивленно. – Разве это не обычное дело среди тех людей, с кем вы работаете?