чёрным туманом и теперь в воздухе появлялись настоящие линии, формируя необычного вида руны.

Мейслер двигал руками всё быстрее, вычерчивая один знак за другим. Зачарованный юноша безотрывно следил за этим действом, чувствуя нарастающий в глубине души восторг. Он не понимал смысла происходящего, не мог прочитать висящие в воздухе знаки, но радовался всё сильнее и сильнее. Пока, наконец, Мейслер не закончил рисование, опустив руки и отступив на шаг. Лысый внимательно осмотрел своё творение и, видимо удовлетворённый, кивнул. Взгляд его сместился, теперь Мейслер смотрел прямо в глаза распятому.

— Постарайся выдержать подольше, — мягко попросил он. — Чем позже ты потеряешь сознание, тем более сильным станешь. Понимаешь?

— Конечно! — радостно отозвался Роман. — Но я не потеряю сознание! Я же не какая-нибудь сопливая девчонка!

Лысый улыбнулся, отводя взгляд. Теперь он смотрел в пространство перед собой, явно сосредотачиваясь перед сложным мероприятием. Через несколько секунд он кивнул, давая знак подручному. Над головой Романа снова загрохотало. Юноша поднял лицо к потолку и увидел, как из тёмного зева на него хлынула горячая зелёная жижа.

Зрение пропало сразу. Глаза просто вскипели и лопнули в первое же мгновение. Кожа пошла волдырями, а затем начала сползать сразу клочьями. Как и волосы, которое смыло уже через секунду.

Боль была адская. Никакое обезболивающее не могло бы потушить её. Однако, выпитое Романом средство вовсе не было призвано бороться с болью. Оно просто меняло восприятие мира, заставляя видеть во всём только положительное. Вот и теперь, боль несла с собой не только страдание, но и определённую степень удовольствия. Романа едва не смыло сразу, настолько мощный поток болевых ощущений хлынул по сжигаемым нервам. Но, помня слова Мейслера, он, желая удовлетворить пожелание своего пленителя, каким-то невероятным усилием воли удержался в сознании на целых три секунды. Три секунды, которые для Романа растянулись в вечность…

Мейслер вовсе не был праздным наблюдателем. Когда кипящая смесь обрушилась на несчастного, он начал нараспев произносить заклинание. В ответ на слова древнего языка начерченные им руны вспыхнули чёрным светом, который коснулся разлагающегося тела. Лучи мрака, словно щётка начали счищать остатки плоти с костей, оставляя только скелет.

Спустя час процедура пришла к своему логическому завершению. Мейслер устало встряхнул руками и вытер пот со лба. Магическая печать погасла, исчерпав всю свою силу. Некромант посмотрел на творение своих рук.

Перед ним, подвешенный в кандалах, висел скелет. Действительно крупный, как и ожидал Мейслер. Лицо черепа было обращено вниз, к полу, будто его владелец сильно устал и не был в состоянии удерживать голову в вертикальном положении.

— Вроде всё хорошо прошло. Хотя была пара моментов, когда я думал, что не справлюсь, — пробормотал под нос Мейслер. — Эх, мастерство не пропьёшь! Когда я последний раз делал такое? Лет семь или восемь назад? Да, восемь, точно.

Некромант подошёл к скелету, пробегая взглядом по костям, выискивая в них возможные дефекты. Спустя минуту Мейслер выругался, отвесив себе мысленный подзатыльник.

— Проклятье, как же я забыл об этом! Надо было снять перед ритуалом!

На грудине скелета красовалась похожая на курагу металлическая блямба. Она буквально вплавилась в кость, став её неотъемлемой частью. Это было всё, что осталось от «переводчика», с помощью которого они смогли объясниться с захваченным мальчишкой.

Потеря артефакта была досадной мелочью. Именно мелочью, «переводчик» уже отработал своё, а заряжать его для нового использования никто не собирался. Так что невелика потеря. Оставался, конечно, риск того, что присутствие посторонней магии может сказаться на работе новосозданного солдата, но здесь Мейслер особо не переживал. Будут проблемы — просто избавятся от лишнего скелета. Не так уж он и важен. У Госпожи таких не одна сотня наберётся.

— Тем более, что продержался ты не очень долго. Хотя и хвастался, что не девчонка…

Глава 03

Вспышка.

Он стоял в тёмной пещере с низким потолком. Свет с поверхности не доходил до здешних краёв, но Роман легко различал окружающие предметы. Всё вокруг окрашено в различные оттенки серого. Полюбоваться окрестностями, конечно, не получится, но для нормального ориентирования — вполне достаточно.

Рядом с Романом находилось ещё несколько скелетов. Каждый из них был вооружён грубо сработанным тяжеленным топором. В прошлой жизни он бы его и двумя руками не поднял, а тут легко удерживал одной.

Их цель — уничтожить обитателей подземного лабиринта. Приказ горел в мозгу, не давая отвлекаться или филонить. Роман вообще избавился от каких-либо чувств, он полностью поглощён выполнением приказа. Найти и уничтожить. Никаких мыслей о том, зачем и почему. Никаких сомнений, стоит ли убивать или быть убитым. Никакой свободы в принятии решений.

Впереди мелькнула тень. Вернее, мелькнуло нечто светлое, то, что «новым» зрением воспринималось, как более яркий в сравнении с окружающим фоном объект. Ещё не успев сообразить, что именно он увидел, Роман двинулся вперёд. Рядом шагали товарищи, столь же безмолвные, столь же целеустремлённые.

Первый враг выскочил оттуда, откуда не ждали. Он укрывался за валуном, в невидимой со стороны нише в стене. Невысокий, чуть более полуметра зверь, походящий на смесь волка и обезьяны. Волчья часть задняя, а передняя — от примата. Плоская морда твари словно пародировала человеческое лицо своими грубыми чертами, хотя клыки явно достались от волчьей половины.

Враг прыгнул на скелета, что шагал справа от Романа. Несмотря на небольшие в сравнении с костяным воином размеры, он сбил его с ног, отбрасывая на противоположную стену. Пожалуй, будь на месте скелета обычный живой боец, он бы оказался оглушён и ошеломлён таким нападением. Вот только кости нельзя сбить с толку. Упавший выпустил топор и схватил костяными пальцами противника. Роман, уже разворачивающийся для того, чтобы помочь напарнику, услышал, как хрустнули тонкие кости противника. Полуобезьяна тоненько взвизгнула, попытавшись укусить своего пленителя, но её клыки лишь бессильно проскребли по усиленным костям нежити.

В следующую секунду визг оборвался. Один из скелетов обрушил на голову полуобезьяны топор, раскроив череп так легко, будто тот был сделан из простой бумаги. Роман, собиравшийся сделать то же самое, остановился, а затем повернулся и зашагал в прежнем направлении. Он не чувствовал ни радости от того, что первый противник был повержен, ни даже раздражения, что у него забрали законную добычу. Все они в этом отряде являлись одним целым. Какой смысл переживать о том, кто нанёс последний удар? Цель у них одна. И выполнение её важно для каждого в одинаковой степени.

Через двадцать шагов проход перед ними просветлел. Настоящая живая