отшибе, и по-близости больше другой работы нет, только эти чёртовы шахты!

Бывший шахтер сплюнул на пол, скривив лицо от отвращения. Он сделал паузу, видимо, вспоминал прошлое.

– Что случилось дальше? – спросил герцог, видя, как мужчина застыл, погруженный в свои мысли. – Шахтёры добились своего?

– Те двое, что нашли жилу, завалили проход к ней и запечатали его. Если не знать точное место, то и никогда не догадаться, что там есть залежи золота. Тоннели шахт на протяжении многих километров, и просто так найти нужное место невозможно. Жадность и алчность графа погубила не одну жизнь. Он решил, что если эти двое нашли жилу, то и другие смогут, и захотел избавится от них, чтобы они не мнили из себя важных персон и не сеяли смуту среди работяг. Им не было суждено выйти из шахт тем днем. Граф хотел провернуть всё, как несчастный случай, тем самым прикончив всех одним махом. Я оказался жив только потому, что мне приспичило по нужде, а граф запрещал гадить где придется, и сидел в отходнике, когда рухнули своды. Мне пришлось нюхать испражнения до самой ночи, чтобы выйти незамеченным, и пройти мимо спящей охраны. Я хотел убраться из деревни как можно скорее, но Саре приспичило родить в тот день. Мне удалось разнести на всю деревню что я не ходил на работу, а сидел с ней во время родов, и пригрозил ей, что если она хоть пикнет, что это не так, то вырву ей язык. Подтвердить что я был там не мог никто, ведь в живых никого не осталось. Если бы не задержка с родами жены, я бы смотался той же ночью, и все бы думали, что я сгинул там со всеми. Чёртова Сара! Не могла родить в другой день! Я боялся что граф прознает о моём обмане и избавится от меня, как от тех бедолаг, поэтому смылся, как только Сара встала на ноги.

– Так ты знаешь где находится жила? – с предвкушением спросил герцог.

– Нет, господин, простите меня, те двое унесли эту тайну с собой в могилу. Они не успели ничего разболтать. – мужчина опустил голову, то ли сожалея, то ли скорбя.

– Значит ты ничем не можешь нам помочь. – разочарованно сказал Максимильян, поднимаясь и готовясь уйти. Но как только он сделал шаг в сторону, позади раздался голос несчастного шахтёра.

– Подождите! – мужчина вытянул руку, словно пытался схватить уходящего герцога. Максимельян вернулся к шахтеру и продолжал слушать.

– Та девчонка! Дочка графа! Она вечно ошивалась среди шахтёров. Совала свой нос, куда только ей вздумается! Она наверняка была там, когда эти двое нашли жилу! Уж я то знаю! С её любопытством, она ни за что не пропустила бы такое!

Детектив и герцог переглянулись, явно понимая о чем идёт речь.

– Её увел доктор, когда начались споры за повышение оплаты.

– Доктор? – в один голос удивленно переспросили мужчины.

– Да. Девочка была чем то больна, и этот доктор вечно таскался за ней по пятам.

Масимильян и Искандер снова переглянулись между собой, и на их лицах читалось недоумение.

– А ты случайно не помнишь имени этого доктора? – задал вопрос шахтёру детектив.

– Нет. Я и не знал его имени, чтобы помнить. – пожал плечами несчастный бедолага. – Помню только, что он не местный, а приехал из большого города и жил в доме графа.

– Хорошо. – кивнул Максимельян и стал подниматься. – Я распоряжусь, чтобы тебя поместили в местный госпиталь. Это подземелье не место для людей. Прощай.

– Прощайте господин, спасибо вам за доброту! – прокричал вслед удаляющемуся герцогу шахтёр. – Я буду молится за вас! Надеюсь, вы найдете эту жилу!

Мужчины вышли из подземелья и направились в местную гостиницу, в которой остановились.

– Ну и что вы об этом думаете, Искандер? – спросил герцог детектива за ужином. – Выходит Эмма знала об этой жиле с самого детства.

– Выходит так. – кивнул в знак согласия детектив. – Но почему не сказала об этом отцу?

– Боюсь, дорогой друг, что и мне будет стоить огромных усилий вытянуть из неё эту тайну.

– Почему ты так решил, Макс?

– Я запретил ей приближаться к шахтам. – погрустнев, опустил голову герцог. – И она тогда упомянула, что я совершаю роковую ошибку.

– Думаешь, она не простит тебе этого? – поинтересовался детектив.

– Я знаю, что не простит. И так мне об этом и сказала. Она с самого начала знала, что однажды настанет час, когда я спрошу её об этом.

– Тебе придется постараться, Макс. – насмешливо поддразнил герцога Искандер. – Если ты сведёшь её с ума, то она выложит тебе даже свою душу.

– Легко сказать. – герцог не разделял веселья детектива. – Я каждый вечер прихожу к ней в спальню, и за всё время, она даже не взглянула на меня.

Максимильян безнадежно развел руками. – Она просто сделает меня своей марионеткой, исполняющей любой её каприз.

– Да уж. – тяжело вздохнул детектив. – Нам нужен какой-то план.

– И что ты предлагаешь, Искандер?

– Для начала необходимо поговорить со стариком Фораманом. Узнать, почему девочка не рассказала отцу о местоположении жилы? И спросить про доктора.

– Решено! – воодушевился Максимельян, и оба мужчин пошли собираться в обратную дорогу.

В особняке графа Форамана не произошло абсолютно никаких изменений, кроме одного: дворецкий впустил герцога и провел в комнату к старому графу.

– Надеюсь, вы идете на поправку, тесть? – склонился в приветственном поклоне Максимильян.

– Чем обязан такой чести, Ваша Светлость? – старик приподнялся на подушках, не без помощи дворецкого.

– Я хотел бы спросить вас о вашей дочери.

Максимельян не хотел затягивать разговор, и сразу перешел к делу.

– Почему Эмма не сказала вам где жила? Ведь ваша дочь знает, где находится это место.

– Да. Знает. – устало потер глаза Фораман. – Она мстит мне.

– Мстит? Но за что? – заинтересовался герцог.

– За то, что я запретил ей ходить в шахты.

Как знакомо звучали слова старика. А в голове Максимельяна они звучали как приговор. Он понимал, что Эмма никогда не скажет ему где жила, так же, как не сказала отцу.

– Она проводила там всё своё время. Не желала учиться, убегала и пряталась, и даже ночевала там, в шахтах. Её не было несколько дней и я начал беспокоится, созвал людей и стал искать её. – продолжал старик свой рассказ. – Я нашел её в старом заброшенном тоннеле, куда давно уже никто не ходил, за ненадобностью. Эмма оборудовала там себе что-то типа убежища. Постелила матрас, натаскала свечей, еды и прочего барахла, и хотела там жить. Она становилась дикой и нелюдимой. Я побоялся что потеряю её,