или тринадцать лет. В этом возрасте у меня была возможность сменить школу, и моей матери удалось собрать на это деньги. Не знаю точно, где она их взяла, надо бы спросить… Тем не менее меня решили отправить в школу-интернат. В ней не было ничего особо выдающегося, обычный интернат уровня “Б”, не чета каким-нибудь известным заведениям класса “А” вроде Чартерхауса, Итона или Харроу. Он был меньше, здесь училось всего 450 человек. Это был невероятный шок: до того момента я почти никогда не ночевал вне дома и вдруг оказался в общежитии с восемью другими мальчиками. В первом семестре мне было трудновато, но потом у меня появились очень хорошие друзья.

В целом там была довольно тяжелая обстановка, я пережил много издевательств, не был успешен ни в спорте, ни в учебе. Если говорить честно, для людей вроде меня школа-интернат – ужасное место. Представьте себе, каким странным я был ребенком – больше мечтателем, чем деятелем – и как ощущал себя среди других детей, которые не страдали дислексией, у которых не было воображаемых миров. Это был ад! Долгое время я думал, что это было худшее время в моей жизни, но оно также сделало меня сильнее как личность. Уверен, если бы я не отучился в интернате, то не оказался бы в том положении, в котором нахожусь сейчас. Издевательства и место в самом низу иерархии (будь то в академическом или спортивном плане) придали мне энергии и желания стремиться к свершениям, когда я ушел. Потому что, окончив школу в шестнадцать – помню это до сих пор, – я держал в голове мысль: “Я больше никогда не буду так жить. Я больше никогда не хочу проходить через этот ужас. Я должен сделать все, чтобы добиться успеха”. И это дало мне фантастический толчок вперед. Я сказал себе: “Я должен разобраться с этим сам, никто другой не сделает это за меня”.

Я окончил школу с желанием чего-то добиться, найти в жизни что-то свое и почувствовать, что чего-то достиг. А потом мне невероятно повезло после поступления в университет: там нашелся человек, который распознал мою дислексию, и впервые в жизни у меня получилось нормально сдавать экзамены и учиться. Увидев, как я совершенствуюсь, я наконец-то принял в себе то самое чувство достижения. Все это подготовило меня к тому, чтобы, во-первых, почувствовать желание заняться бизнесом, а во-вторых, осознать себя как человека, чье невероятно мощное воображение хочет вырваться изнутри, хотя для него все еще нет способа выражения. Когда я открыл для себя компьютеры, все эти детали собрались вместе, и я наконец-то смог набраться храбрости и начать бизнес, поработать над безумной концепцией игры, упорно потрудиться и отложить собственную жизнь в сторону».

ОКОНЧИВ ШКОЛУ В ШЕСТНАДЦАТЬ – ПОМНЮ ЭТО ДО СИХ ПОР, – Я ДЕРЖАЛ В ГОЛОВЕ МЫСЛЬ: «Я БОЛЬШЕ НИКОГДА НЕ БУДУ ТАК ЖИТЬ. Я БОЛЬШЕ НИКОГДА НЕ ХОЧУ ПРОХОДИТЬ ЧЕРЕЗ ЭТОТ УЖАС. Я ДОЛЖЕН СДЕЛАТЬ ВСЕ, ЧТОБЫ ДОБИТЬСЯ УСПЕХА».

Тишина.

На его лице улыбка, которую можно увидеть по ту сторону Ла-Манша. Прямо там, в офисе 22Cans – самой новой студии, основанной Питером, – он осмысляет свой реванш.

«Удивительно, но около двадцати лет назад со мной связались из той школы и сказали: “А у вас все, кажется, сложилось весьма неплохо! Мы бы хотели, чтобы вы пришли к нам на презентационный день, выступили с речью и стали директором”. Невероятно! Когда я там учился, не думаю, что кто-то воспринимал меня иначе, чем как полное ничтожество».

Вскоре Питер станет Питером Молиньё, создателем уникальных и оригинальных работ, оставившим свой след в пока еще только зарождающейся индустрии видеоигр.

<< БЫСТРАЯ ПЕРЕМОТКА НАЗАД.

Назад в прошлое, к самому первому знакомству Питера с играми.

Питер и видеоигры

Все геймеры помнят свою первую игру, первую консоль, первый компьютер. Может быть, даже звук привода для дискет или знаменитый возглас «SEEEEGGGGAAAAA» из динамиков во время запуска Master System. Между пользователем и его игровым инструментом, его консолью или компьютером, создаются очень личные отношения – мы включаем и выключаем его каждый день, ведь мы уверены, что вернемся к нему завтра, чтобы с тем же упоением возобновить начатое приключение и уничтожить непокорного босса. Спросите кого-нибудь о его первой игре, и на его лице обязательно появится странная, ностальгическая улыбка из другого времени и жизни. Может быть, вы даже увидите слезинку в уголке глаза, навеянную воспоминаниями об эмоциях, полученных от игры на ZX Spectrum, Amstrad CPC, NES или Playstation… Копните глубже, и человек сможет вспомнить, где купил свое устройство и как увидел первую игру на одной из тех экзотических машин, о которых, казалось, уже позабыли.

«Я до сих пор помню точное место, где впервые увидел консоль. Это было на Хай-стрит в Гилфорде, в витрине магазина, который до сих пор называется Currys. Я увидел ее и сразу понял, что должен заполучить это сокровище… Никогда в жизни я не крал и не делал ничего плохого. Но в тот день, придя домой и заметив на комоде бабушкину сумку, в которой была достаточная сумма, чтобы купить вожделенное устройство, я украл деньги. Купил консоль, принес ее домой. Затем сыграл три партии и подумал: “И это все? Должно быть что-то еще, что-то точно спрятано в этой коробке”. И что я сделал тогда?»

Что же?

«Я ее разобрал и разодрал электросхемы внутри. Я понял, как консоль работает, но был убежден, что в этом устройстве содержалось нечто большее, чем виделось снаружи. Я чувствовал это. Мне кажется, это был первый шажок на моем удивительном пути в игровую индустрию. Но помимо самих игр, которые тогда были весьма примитивны, частично мое разочарование было связано с контроллером: чтобы управлять космическим кораблем, нужно было поворачивать диск с делениями. Мне было так обидно. Помню, как я кричал, а потом разобрал контроллер и попытался сделать с ним что-нибудь еще. Это был судьбоносный момент для меня. Не то чтобы я мог что-то сделать с этими устройствами, но сам процесс открыл мне глаза на функционирование видеоигр».

Для многих разработчиков именно это желание разобраться, выйти за рамки слишком простого и очевидного фасада положило начало их призванию: сколько из них возились с файлами, чтобы обойти правила своей любимой игры, прежде чем погрузиться в нее душой и телом, уйти в бездну программирования и отдать ей свои подростковые или студенческие ночи?