– Ты называла меня Каролайн, только когда сердилась на меня.

Мачеха подняла на нее глаза.

– Я не знала, что он собирается так поступить, Барбара. Клянусь. Я бы предпочла, чтобы он все оставил тебе.

Теперь мачеха опустила глаза и стала теребить салфетку на коленях.

– И если бы он оставил все тебе, – продолжала Каро, – я знаю, что ты позаботилась бы о том, чтобы я получила часть.

– Конечно, но это… другое дело.

– Почему?

– Эти деньги – семейное состояние. Они твои по рождению.

Чепуха.

– Я намерена назначить Полу достаточно большое содержание, когда он оставит работу. Ему ведь нужна пенсия.

– Этот человек – жулик. Не удивлюсь, если он вытянул из твоего отца столько подарков, что хватит на две пенсии.

– Даже если и так, то он заработал каждое пенни.

Барбара сощурилась:

– Ты и твой отец… вы никогда не могли договориться, не понимали друг друга. И… Каро, дорогая, прости меня за эти слова, но ты никогда не видела в нем хороших черт. Да ты и не старалась вести себя по-другому.

Каро открыла было рот, чтобы поспорить, но передумала и улыбнулась. Как Барбара может его защищать – ведь он так низко с ней поступил?

– О’кей, я признаю свои ошибки.

Интересно, где в этот момент находится Джек?

В комнате Барбары, ища возможное потайное место? Вдруг он уже нашел табакерку?

– Каро?

Она переключила внимание на мачеху.

– У тебя какое-то странное выражение лица, – сказала Барбара.

– Пытаюсь представить, что делалось в голове у отца. И что делается у тебя.

– У меня? – Барбара положила вилку. – Что ты имеешь в виду?

– Если мы с тобой поменялись бы местами в теперешней ситуации с наследством, ты поделилась бы со мной. Почему ты не хочешь, чтобы я поделилась с тобой?

Барбара взяла в руки сумочку-клатч и встала:

– У меня совершенно пропал аппетит. И нет ни малейшего желания дальше обсуждать эту тему.

Каро чуть не подавилась куском палтуса. Джек! Если Барбара обнаружит его в своей комнате…

– Пожалуйста, не уходи! Я… – Каро торопливо глотнула воды. – Мне очень одиноко в этом доме.

Лицо Барбары смягчилось, и она села:

– Хорошо, но больше никаких разговоров о твоем отце и его деньгах.

– Договорились. – Каро медленно жевала молодой картофель с зеленым горошком, внутри у нее все переворачивалось от волнения.

«Джек, пожалуйста, будь осторожен».

Она бросила взгляд на мачеху:

– Пол говорит, что ты последнее время почти не выходишь из дому. Сидеть взаперти вредно для тебя.

Барбара улыбнулась:

– Вот здесь я с тобой полностью согласна, дорогая. Леди Седжуик пригласила меня на этот уик-энд погостить у них в Кенте. У нее домашний прием. Наверное, я приму ее приглашение.

– О, конечно! Они очень милая семья. Я училась в школе вместе с Оливией. Поезжай обязательно. Приятно проведешь время.

Барбаре пора снова начать развлекаться.

Спустя полтора часа Каро тихонько вошла в свою комнату.

– Джек? – прошептала она в темноту, прежде чем зажечь свет.

Комната пуста. А она ждала… Вообще-то он не говорил, что придет в ее комнату. Она просто решила, что он придет. Каро проверила сообщения на телефоне.

Ничего.

Может, он послал ей имейл?

Она хотела достать лэптоп и тут заметила тень около шкафа – Джек вышел на свет. У нее пересохло во рту, сердце заколотилось. Наверное от того, что он ее испугал. Но нет – это больше чем просто испуг от неожиданности.

Он – в узких джинсах, черной водолазке. Он внушает опасность… для нее. И не только. Он неотразим. Глупо так думать. Глупо, но каждая клеточка в ее теле вибрирует, да так сильно, что она задыхается.

Что здесь глупого? Но ведь прошло пять лет. А раньше между ними летели искры.

Так оно и было. Но пять лет назад он разбил ей сердце. Поэтому теперь все должно измениться.

Каро подняла голову.

– Ну?.. – спросила она, ожидая, что он покажет ей табакерку. Она получит табакерку, а он – развод, и сможет жениться на другой женщине и будет счастлив.

Джек прижал палец к губам и прислушался.

Каро вдруг пришло в голову – маловероятно, что Джек влюблен.

Джек подошел к ней, нагнулся, и ей показалось, что он сейчас ее поцелует. Сердце замерло, а он всего лишь прошептал ей на ухо:

– Пойди и посмотри, что там в коридоре.

Его теплое дыхание задело ей кожу. Она вспомнила, как раньше он любил нежно покусывать ей мочку – это приводило ее в экстаз. У Каро сдавило грудь. Она повернула голову, и их губы почти соприкоснулись. Ей безумно захотелось, чтобы он ее поцеловал, обнял, прижал к себе.

Глаза у него насмешливо сверкнули.

– Каро, я пришел сюда не для игр.

Она нашла силы отодвинуться. Щеки горели от стыда. На ватных ногах Каро пошла к двери и выглянула в коридор.

– Никого нет, – сказала она и закрыла дверь. – Ты что-то услышал?

– Лучше перестраховаться. – Он пожал плечами.

Она отвела глаза от его широких плеч и груди, обтянутых водолазкой, и спросила:

– А балаклава у тебя есть?

Он вытащил черный шлем из-за ремня джинсов.

– Ты нашел табакерку?

– Нет, не нашел.

– Нет?! – Она пододвинулась к нему. – Что значит – нет? – И тут же отпрянула – знакомый запах, запах Джека, окутал ее и ошеломил.

– Если бы табакерка там была, то я ее нашел бы.

Черт! Черт! Черт!

Каро подошла к окну, сжав руки:

– Где же она может быть?

– У Барбары за ужином была сумочка или портмоне?

Каро обернулась:

– Маленький клатч был. – Ей показалось странным, что Барбара пришла ужинать с дамской сумочкой, поскольку она не собиралась потом где-нибудь провести вечер.

– Значит, табакерка в сумке.

– И что теперь? Ты не сможешь прокрасться в ее комнату, раз она там.

– Да, не получится. – Джек подошел к окну и поднял раму.

– Итак?..

– Итак, я возвращаюсь домой и еще подумаю.

Ей следовало предположить, что легко не будет.

– Джек, ты можешь выйти через парадную дверь. Все спят. Тебя никто не увидит.