– Тайрус – чокнутый. Не стоит принимать его слова всерьез. И прошу тебя, не беспокойся о том, что он запомнит «мою» странную манеру вести себя. По-моему, он тут же забывает все, что происходит на наших форумах. Жаль только, что ты не можешь заменить меня там навечно. – Она криво усмехнулась. – Я плюнула на всю эту так называемую социализацию и полностью посвятила бы себя изучению звезд.

Дония находилась в том странном расположении духа, который овладевал ею всегда, когда они с отцом разбирали старые базы данных. В такие вечера она делалась мечтательной и полной энтузиазма, словно ей открыты были все тайны Вселенной.

Как я ни старалась привлечь ее внимание к словам Тайруса и опасностям, с которыми она может столкнуться, все было напрасно. Сидония улеглась на кровать и похлопала ладонью рядом с собой. Мне оставалось только сдаться, и я вытянулась рядом. Внутри разлилось знакомое приятное чувство. С первого дня моего пребывания в крепости Дония полюбила сворачиваться калачиком рядом со мной и болтать о всякой всячине, словно мы были сестрами. По крайней мере, мне так представлялось. Мы разговаривали как равные. Случалось, рассказывали друг другу разные истории… А однажды она надумала научить меня читать и принялась показывать буквы. И я научилась в течение нескольких недель.

Сегодня Дония поведала мне о том, что узнала в кабинете отца.

– Я уже рассказывала тебе, что наши тела состоят из крошечных атомов, называемых «элементами»? Так вот, это еще не самое невероятное, Немезида. Знаешь, откуда берутся эти самые элементы?

Она доверчиво склонила голову мне на плечо, и я, как обычно, почувствовала к ней нежность.

– Даже представить себе не могу. Расскажи.

– Со звезд! – Дония восторженно повела рукой. – Только представь! Источником каждой частички нашего тела является процесс, именуемый ядерным синтезом, который происходит внутри звезд. – Она подавила сонный зевок. – Странно даже думать о таком. Все мы не что иное, как мыслящие сгустки звездной пыли. Хотя бы в этом постулаты гелионизма и древние научные теории сходятся, только никто этого, похоже, не замечает.

Я принялась обдумывать информацию. Если то, что она рассказала, – правда, следовательно, эта кровать, стены крепости и вообще все окружающее порождено светящимися огнями за окном. Полусонная Дония улыбнулась мне.

– Я всегда говорила, что и в тебе есть божественная искра. Видишь, я не ошиблась, Немезида.

Она задремала, прикорнув рядом со мной. Какое-то время я наблюдала за тем, как поднимается и опадает ее грудь, потом тихо соскользнула с кровати и перебралась на собственную койку. Раз за разом я прокручивала в уме услышанное, и постепенно внутри меня образовалась пустота. В Сидонии сочетались сдержанность матери и любопытство отца, при этом дочь была много добрее обоих родителей.

Однажды она может прославиться. Может совершить то, что не удалось ее отцу: объединить две враждующие сенатские партии – гелиоников и тех, кто ратует за возврат к науке. Только бы ей прожить достаточно долго.

И она проживет. В моем сердце загорелась отчаянная решимость. Я буду защищать ее до последнего вздоха. Сидония останется жить!

Я много раз слышала это предание и от нее, и от священника. Один из главных мифов гелионизма. Несколько столетий назад существовало пять планет, население которых посвятило себя накоплению научных и технических знаний человечества, храня их в памяти огромных суперкомпьютеров. Но в один ужасный день взорвалась, превратившись в сверхновую, звезда, разом уничтожив все пять планет. Это стало важнейшим событием для последователей гелионизма. Они считали, что Живой Космос выражает свою волю посредством звезд. Получалось, что та вспышка сверхновой – это божественное деяние.

Империя понесла сокрушительный удар, и тогдашний правитель, стремясь не допустить ее развала, объявил Священный гелионический поход. Верующие начали громить оставшиеся хранилища научных знаний. Образование в области естественных и математических наук было запрещено как богохульство. С тех пор не появилось ни единого изобретения, сохранялись лишь космические корабли и машины, сконструированные теми, кто жил до вспышки сверхновой. Они продолжали функционировать потому, что роботы самостоятельно их чинили, да и то со временем это получалось все хуже и хуже. Все промышленные процессы контролировались грандством.

«Излишние», то есть люди, живущие на планетах, должны были довольствоваться лишь тем, что им предоставляло высокое начальство из грандов. А поскольку изучать науки было святотатством, то самостоятельно построить космические корабли они не могли.

Стабильность в империи покоилась на разделении грандства и излишних. Подталкивая сенаторов к отмене запрета на научное образование, фон Эмпиреан угрожал сложившемуся балансу сил. Визит инквизитора стал знаком растущего недовольства императора действиями моего хозяина. Предупреждением, к которому фон Эмпиреан даже не подумал прислушаться.

И высочайшая реакция не заставила себя ждать.

Однажды ночью я проснулась от криков. Дония, чей слух был хуже слуха дьяболика, продолжала тихонько посапывать. Я встала и побежала по коридору. В сенаторском атриуме я нашла фон Эмпиреана и его жену. Матриарх в одной ночной сорочке явно пыталась поколотить сенатора, а тот трусливо пятился от нее.

– Дурак! Какой же ты дурак! – вопила матриарх. – Ты воображал, что никто ничего не поймет? Своими поступками ты погубил нашу семью!

Подскочив к ним, я оттащила матриарха от мужа. Хрупкая женщина не могла противиться силе дьяболика. Сенатор отступил подальше, одергивая тунику.

– Идиот! Негодяй! Ты всех нас погубил! – продолжала кричать матриарх, пытаясь вырваться из моей хватки.

– Понимаешь ли, дорогая, есть вещи поважнее, чем жизнь отдельного человека, – развел руками сенатор.

– И жизни целой семьи? И жизни твоей дочери? Мы все, все потеряли! – Матриарх вдруг извернулась и вцепилась в меня. – Ты! – Ее дикий взгляд впился в мое лицо. – Уведи меня отсюда. Видеть его больше не могу!

Оценивающе посмотрев на сенатора, я увела матриарха. Та вся тряслась. Я тащила женщину, словно калеку, к ее покоям, где она как подкошенная рухнула в кресло и вонзила ногти в обивку.

– Погибли… Мы все погибли…

– Что случилось? – требовательно спросила я. – Немедленно объясните.

Никто не смел отдавать приказы матриарху, но если Сидонии угрожала опасность, я обязана была выяснить все сейчас же.

– А ты как думаешь, что могло случиться? – вопросом на вопрос ответила матриарх. – Мой муженек попер против воли императора! Этот болван возомнил себя хитроумным плутом. Император, видишь ли, отказался ослабить запрет на научное образование, и мой горе-супруг решил пойти в обход: отправил информацию из своих дурацких баз данных некоторым излишним.

– Излишним? – потрясенно повторила я.

Неужели сенатор действительно спятил?

– Ему что, жить надоело?