смотрю на происходящее как завороженная.

– У тебя часы слишком шумные, – незнакомец наклоняется к уху клиента.

– Чего? – парень хмурится.

Таинственный мужчина кивком указывает на запястье, где, точно маяк, сверкает инкрустированный бриллиантами аксессуар.

– Твои часы. Они… тикают.

– И что?

Таинственный мужчина вздыхает, поднимает руку, потирает пальцами нижнюю челюсть. Следя за этими движениями, я отмечаю его невероятную привлекательность, особенно сейчас, при свете дня.

Придурок с часами поворачивается ко мне, распахивает глаза и снова шлепает ладонью по стойке. Этот звук настолько неприятен, насколько омерзителен звук гвоздей, царапающих меловую доску.

– Что, понравилось шоу? Я все еще жду кофе.

Я стискиваю зубы. Не будь я на рабочем месте, я бы не стала молчать. Но сейчас я на смене, на своей первой в жизни работе, которую очень люблю. В деньгах я, конечно, не нуждаюсь, но мне все же приятно иметь хоть что-то, чего я достигаю самостоятельно. Что-то, что не досталось мне благодаря моей фамилии и крови, которая течет в моих жилах.

Как бы я ни любила отца, иногда мне очень тяжело жить в его тени.

– Не нужно, дорогая.

От этого обращения у меня сводит живот. Взгляд мечется между двумя мужчинами.

Лицо клиента краснеет, но он молчит. Не спорит. Скорее всего потому, что даже он чувствует силу, которую излучает его оппонент.

Язык незнакомца скользит по нижней губе, вызывая резкую боль у меня между ног.

– Достойное поведение, – отмечает он, заглянув мне в глаза. – Знаешь, оно больше говорит о твоем характере, чем о его.

Тепло благодарности приливает к щекам, озаряя меня, как рождественские огни. Как этот мужчина с помощью нескольких простых слов сумел превратить мое унижение в нечто прекрасное?

– Да пошел ты, – выплевывает придурок.

Голубые глаза таинственного мужчины становятся суровыми, губы кривятся в натянутой улыбке. Он сует руку в карман, наклоняется к парню и что-то бормочет ему на ухо.

Я пытаюсь прислушаться, но он говорит так тихо, что расслышать его невозможно. Что бы он ни сказал, глаза мужчины тут же распахиваются, он поворачивается и выбегает за дверь, не сказав больше ни слова.

Я застываю на месте. Сердце колотится в груди, пока я оглядываюсь по сторонам. Только тогда я понимаю, что в кофейне находятся и другие люди. В стороне стоят два молодых человека, оба в черных костюмах, оба с одинаковыми лицами. Близнецы.

Я настолько увлеклась происходящим, что даже их не заметила. Глаза таинственного мужчины перемещаются в их сторону, и когда он кивает, эта парочка послушно выходит на улицу.

Странно.

Внимание незнакомца возвращается ко мне, и я, как мотылек, летящий на пламя, полностью переключаюсь на его глаза – любые мои вопросы вмиг упархивают на задворки сознания.

– Ты в порядке? – спрашивает он.

– Да, все хорошо, – мое сердце замирает. – Но все равно спасибо, что заступился.

– Он грубиян, дорогая, – глаза его сияют. – Недостойный дышать с тобой одним воздухом.

Я чувствую, как пылают щеки. Я уже и забыла, какой он прямолинейный и насколько всепоглощающе его присутствие.

– Ну, раз ты так считаешь… – я улыбаюсь, глядя на свои розовые ногти, а потом снова поднимаю глаза. – Что я могу тебе предложить?

– Свидание.

От его слов у меня перехватывает дыхание. От волнения сжимается желудок.

– Ч-что?

– Мне кажется, ты все расслышала, – уголок его рта приподнимается.

Я выгибаю бровь. Тот же огонь, который я чувствовала два дня назад, возвращается.

– Расслышала.

– Вот и хорошо, – он оборачивается к пустым столикам. – Когда ты заканчиваешь?

Я кладу ладонь на стойку:

– Я ценю этот жест, но… у меня уже есть планы на вечер.

– Верно, – соглашается он. – Со мной.

Внутри меня закипает раздражение.

– Не с тобой. Черт, ну ты и настырный.

– Опять ты ругаешься, – в его глазах вспыхивает искра.

Я улыбаюсь, чувствуя, как подпрыгивает сердце, ударяясь о грудь.

– Скажи мне свое имя, – незнакомец наклоняется, нависая над стойкой.

Я наклоняю голову:

– А что, ты не узнал его, когда разыскивал место моей работы?

Издав смешок, он выпрямляется, пронзая меня своим взглядом.

– Счастливое совпадение, честно.

– Как тебя зовут? – спрашиваю я.

– Джеймс, – он протягивает руку через стойку.

Во мне растет напряжение – я впиваюсь зубами в нижнюю губу, а потом, медленно подняв руку, принимаю пронзительно теплое рукопожатие.

– Венди.

– Венди, – Джеймс разворачивает мою руку ладонью вниз и подносит к губам. – Приятно познакомиться.

Меня накрывает волна жара.

Внезапно над дверью раздается звон колокольчика – в кофейню заходит молодая женщина с детьми. Я быстро отстраняюсь и поправляю фартук.

Левый уголок его рта приподнимается.

– Увидимся, Венди, дорогая, – Джеймс не сводит глаз с моего тела.

А потом он поворачивается и выходит за дверь. Женщина, которая только что вошла, смотрит ему вслед с открытым ртом.

И я ее не виню.

В попытке успокоить собственные нервы, я глубоко вздыхаю, стараясь игнорировать пожар, охвативший все мое тело. Мне никто и никогда не уделял такого внимания, и я не могу не задаться вопросом: неужели он со всеми такой? Как будто его мир перестает вращаться, и сама ось наклонятся только ради тебя.

Что ж, как бы то ни было, мне это нравится.

Спустя несколько часов после того, когда я закрыла магазин и приготовилась к вечернему просмотру фильма в компании Джона, меня вдруг озаряет: Джеймс так ничего и не заказал. Едва заметная улыбка касается моих губ. При мысли о том, что, возможно, он все-таки пришел туда ради меня, в животе просыпаются бабочки.

И вроде бы это должно насторожить, но почему-то меня захлестывает только волнение.

Этой ночью, когда я засыпаю, мне снится голубая лазурь.

Мне снится Джеймс.

Глава 6

Джеймс

В подвале «ВР» раздается стук каблуков. Я улыбаюсь, вспоминая, как Ру настаивал на бетонной поверхности и категорически отказывался выкладывать пол плиткой. Но я был неумолим. Бетон пористый, его труднее мыть. В конце концов Ру остался мне благодарен, особенно когда понял, что цементная темница в подвале бара выглядела бы гораздо более подозрительно в глазах федералов.

Которые каждые несколько лет пытаются что-то разнюхать.

К тому же в последнее время Ру стал небрежен: стреляет в людей средь бела дня и рассчитывает на отсутствие ответного удара.

Будь на его месте кто-то другой, он бы уже сдох и сгнил – в конце концов, единственный способ научиться на ошибках – это пережить последствия. Но это Руфус. И если Ру – песок, то я – волна, смывающая следы.

Поэтому я все уладил, и теперь на нас работают федералы, которые