Лера тоже поспешно встала, собираясь.

– Извините, – пробубнили мы оба, лавируя между рядов к выходу.

– Голубки-и-и.., – протяжно зашипел Максим, когда мы поравнялись с его партой. На его лице расплылась ехидная улыбочка. Я показал ему средний палец так, чтобы учительница этого не заметила.

– Второй Щербаков уйдёт следом, если не прекратит ёрничать, – послышался голос Татьяны Михайловны, когда я закрывал за нами дверь.

– Порыв защитить честь женщины? – зашептала Лера, пока мы удалялись по коридору подальше от кабинета литературы.

– Не обращай внимание, она же учительница по литре. Пушкина перечитала, – вышагивая вперёд большими шагами бросил я. Лера семенила рядом.

Мы оба тихо засмеялись, пытаясь не шуметь и не привлекать к себе внимание, чтобы кто-то ненароком не застукал нас в коридоре во время урока. В любой другой день до этого, я бы переживал, если бы меня выгнали из класса за поведение. Но только не сегодня. И только с ней.

– Пошли на улицу, во двор. Там нас никто не побеспокоит, – предложил я.

Когда мы вышли на свежий воздух, предварительно накинув на себя верхнюю одежду в раздевалке, и сели на качели во дворе школы, скрытые уже голыми деревьями, Лера произнесла:

– Мои родители точно не обрадуются, когда узнают, что меня выгнали из класса на второй день учёбы в новой школе.

– Я пытался…

– Я не жалею, – улыбнулась она.

– Вообще-то – это первый раз, когда меня выгоняют с уроков, за всю историю школьной жизни, – сказал я, ковыряя землю носком кроссовка.

– Фу-у-у, как скучно, – ответила она, сморщив свой нос. А потом добавила:

– Меня как-то увезли в полицию вместе с друзьями за распитие спиртных напитков в парке.

– А что потом?

– Потом я сидела всё оставшееся лето под домашним арестом, – пожала Лера плечами и оттолкнулась ботинком от земли, раскачиваясь.

– Как-то раз я подсунул пачку сигарет в куртку своего брата, и отец нашёл её. Правда, попало обоим, – решил поддержать её я.

– А что сделал брат?

– Он до сих пор думает, что это сделал Миха, наш общий друг. Просто по приколу.

Она начала раскачиваться сильнее, так, что подол её юбки начал взмывать в воздух от порыва ветра, а я не мог оторвать взгляда от её ног.

– А я в 7 классе написала «Валентинку» от имени незнакомца и подложила её своей лучшей подруге в рюкзак. Она до сих пор страдает от того, что не узнала, что это был за незнакомец такой.

Я спрыгнул с качели на землю. Сам не понял, зачем. Просто не сиделось на месте.

– А я в начальной школе измазал мелом стул нашей классной руководительницы. Все подумали на другого пацана и даже вызывали к директору. Но я не сознался.

Она резко затормозила ногами, прерывая свой безумный полёт и поправляя юбку. Её щёки заметно порозовели.

– Ого! Неожиданно, – прищурилась Лера, тоже встав с качели и подойдя ко мне так близко, что я почувствовал тепло, исходящее от её тела. Мы молчали какое-то время, глядя друг другу в глаза. А потом она повторила вопрос, на который так и не получила ответа в классе: – Нужно ли мне понимать это так, что ты поделился со мной сейчас этим, как с другом?

Мне захотелось прижаться к ней и согреть, потому что последнюю фразу она произносила, стуча зубами. Я скользнул взглядом по её пухлым губам, которые она тут же облизнула. Наши лица стали медленно приближаться друг к другу, а губы почти соприкоснулись, когда вдалеке раздался голос:

– Голубки-и-и-и-и!

Мы резко отстранились друг от друга и обернулись на голос. Вдалеке стоял Макс, сделав ладони рупором, чтобы было лучше слышно, что он кричит. Вот сволочь! Я поднял с земли наши с Лерой рюкзаки и тихонько подтолкнул её в спину, давая понять, что нам пора уходить.

– Твой брат просто зануда, – проворчала она.

Я улыбнулся, покосившись на неё взглядом. Наверно, это единственный человек, который назвал занудой не меня, а моего брата.

Глава 5

Валерия

Моя школьная жизнь заиграла новыми красками, когда мы начали общаться с Денисом. Кто мы друг другу? Друзья или нечто большее? Мы так и не выяснили. Хотя та химия, происходящая между нами, была ощутима, почти осязаема. Каждый раз, садясь с ним за одну парту, я чувствовала, как моя грудь сжимается, будто весь воздух разом выходит из лёгких. Руки начинали заметно дрожать, голос прерываться, глаза бегать, а щёки пылать. Как тут можно было сконцентрироваться на уроке? Моя успеваемость стремительно полетела в бездну. Мои мысли парили где-то в облаках, заставляя забывать о том, где я нахожусь и что вокруг меня существует другой, реальный мир, в который так не хотелось возвращаться, когда я уходила домой из школы. Мама с папой негодовали, когда видели мои оценки, грозились запереть меня дома, не отпускать гулять. Они не знали, что причина моего полёта фантазий находилась именно там, куда они сами же меня и перевели, покинув привычное место проживания.

Иногда я слышала, как перед сном, лёжа в пастели, они ругались между собой.

– Я тебе говорила, что это была плохая идея – переехать в последний год её учёбы в школе, – шипела мама.

– Тома, перестань винить меня во всех бедах. Ты же знаешь, что я не мог упустить шанс устроиться на хорошую должность, – огрызался отец. – Если она не поступит на бюджет, нам придётся платить немаленькие деньги за её учёбу. Так что моя работа – это как раз то, что сейчас нужно! К тому же, теперь не нужно беспокоиться о том, где она будет жить, здесь всё под боком. Никаких общежитий и съёмных квартир!

– Такими темпами она вообще школу не закончит! – не унималась она. – Ты видишь, что с ней происходит? Она сама не своя. Я боюсь, лишь бы не стало хуже.

– Что может быть хуже, Том? – рычал папа.

– Да хоть что! С компанией какой-нибудь свяжется!

– Она никуда не ходит! Ты не заметила? – негодовал он. – Может дело в том, что друзей нет у неё? Ты