Их проводили к столику, и Сара предложила заказать пиццу.

— Классно! — Кайла и Эмбер, вытянув шеи, озирались по сторонам.

— Я думаю, пока мы ждем пиццу, девочки могли бы поиграть, — предложила Сара.

Саймон посмотрел на Сару.

— Лично я не возражаю.

— Тогда вам необходимо извлечь кошелек и дать им некоторую сумму денег. — Она посмотрела на Кайлу и пояснила: — Похоже, твой брат боится, что вы забудете о пицце и нам весь вечер придется охранять кучку застывшего сыра.

— Нет, мы не забудем! Обещаю.

Саймон выудил из кармана пригоршню мелочи и скрупулезно отсчитал пять монеток по двадцать пять центов.

— Ну, вы и шутник! — Сара надеялась, что он действительно шутит, хотя кто знает. — Гони-ка, парень, свой кошелек. — Девчонки захихикали, а Сара взяла из его рук дорогое портмоне и заглянула внутрь. Ого! Он расхаживает с суммой, которая никак не меньше ее ежемесячной платы за квартиру. Что там она говорила о финансовой состоятельности своего идеального мужчины?

Она извлекла двадцать долларов и пнула Саймона ногой под столом, увидев, что он открывает рот, чтобы возразить.

— Только недолго, иначе мы сами отправимся искать вас, а вы понимаете, чем это чревато.

Кайла фыркнула, и они с Эмбер, хихикая и толкая друг друга локтями, ринулись к игровым автоматам.

Саймон смотрел им вслед.

— Вы дали им двадцать долларов!

— До конца вечера вам придется дать им еще двадцать как минимум, — с улыбкой предупредила его Сара. — Дороговато, но ведь дело того стоило? Вы видели ее лицо?

— Видел, — буркнул Саймон. Затем он посмотрел на Сару долгим и внимательным взглядом. — Спасибо.

— Не за что. Не забывайте, я ваша должница.

— Вы уже сторицей отплатили мне.

— Нет.

— Не забывайте, что вечер только начинается, а Кайла, как вы успели заметить, весьма своеобразный ребенок.

— Гормоны. Кроме того, она уже не ребенок.

— Да, не стоит недооценивать влияние гормонов...

Своевременное замечание, подумала Сара, поскольку ее гормоны вели себя крайне активно. Их необходимо усмирить, а для этого стоит себе напомнить, что он, во-первых, пусть и не непосредственный, но ее босс, а во-вторых... Он просто ей не по зубам.

Сара решила считать этот вечер чем-то вроде практики, забыв, что отвергла кандидатуру Саймона Нортропа в качестве подопытного кролика. Осталось взять себя в руки, остыть и дождаться, пока прекратится покалывание во всем теле. Ей казалось, что это ее гормоны прыгают по телу, отчего кожу покалывает то тут, то там. Ощущение было приятным, навевающим мысли о прикосновениях, ласке, поцелуях с последующим «к тебе или ко мне?»... а потом тщетное ожидание звонка и едва заметный кивок в коридоре...

Нет. Она больше не хотела отношений, заведомо односторонних, без надежды на взаимность. Она не зря занесла это в список требований. Пока же, чтобы остудить разыгравшиеся гормоны, он решила выпить холодной воды.

— Вам наверняка любопытно? — донесся до нее голос Саймона. Он смотрел на нее пристально и чуть насмешливо.

— Да нет... Ну ладно, да. Конечно, да. Просто я слишком хорошо воспитана, чтобы спросить.

Саймон улыбнулся. Улыбка была мимолетной, но задела самые потайные струны ее сердца, а это куда опаснее, чем скачущие гормоны. Видеть сильного и красивого мужчину уязвимым — это как-то слишком... интимно.

— Джоанна была моей девушкой, когда я учился в колледже.

Сара подумала, что не хочет знать, что произошло дальше.

— Я привез ее домой на Рождество, чтобы познакомить с родителями.

Нет, она действительно не хочет слушать дальше!

Саймон глубоко вздохнул.

— Вы не должны... — не удержалась Сара, видя, как непросто дается ему этот рассказ.

— Мой отец влюбился в нее с первого взгляда, и это разрушило их брак с матерью. Когда Джоанна забеременела, мать с отцом развелись, и отец женился на Джоанне. Я больше не видел их до самой его смерти.

Нет, мужчины не умеют рассказывать подобные истории! Если бы такое предательство случилось в ее жизни, ей бы потребовался час как минимум, чтобы только рассказать, а потом еще целый вечер, чтобы проанализировать свои чувства и выработать план мести. Было бы много слез, шоколада и алкоголя.

Как истинный мужчина, Саймон носил свою боль в себе. А это плохо. Женщинам намного легче в этом отношении.

— Я увидел отца уже на смертном одре. Он попросил меня позаботиться о Джоанне и Кайле. Я решил, что Джоанне придется заботиться о себе самой, а вот перед Кайлой чувствую себя виноватым. Она моя сестра. Я же никогда не думал о ней как о сестре. Она была просто ребенком Джоанны. Так или иначе, после смерти отца они переехали в Хьюстон. Джоанна решила закончить образование, рассчитывая, что я помогу ей с Кайлой.

Сара старалась не осуждать Джоанну, но не могла.

— Кайла порой бывает невыносима. Она дерзит матери, и Джоанна не может с ней справиться. Она то заискивает перед ней, то на все машет рукой. Вы и сами заметили, как девочка избалована. У меня больше нет ни братьев, ни сестер, ни тем более собственных детей.

Последняя фраза очень понравилась Саре.

— Если серьезно не заняться этой девочкой, она неизбежно попадет в беду. Вот с Эмбер никаких проблем. Честно говоря, будь я отцом Эмбер, я бы запретил дочери общаться с Кайлой. Так или иначе, я обязан помочь Джоанне в воспитании Кайлы...

Сара была уверена, что помощь в воспитании дочери — далеко не все, на что рассчитывает Джоанна.

Саймон развел руками.

— Но, как видите, не очень-то я преуспел. Я не общался с девочками-подростками с тех пор, как сам был юнцом. Более того, я впервые увидел Кайлу, когда ей было десять лет. Вы осуждаете меня?

Удивленная его вопросом, Сара покачала головой.

— Я не имею права судить вас.

— Это означает, что осуждаете.

— Наоборот, я восхищаюсь тем, как вы пытаетесь исправить ситуацию и поступить по совести. Не знаю, как бы я вела себя на вашем месте.

— Она на двадцать лет младше меня. Я чувствую себя виноватым во всем — не привези я Джоанну домой на то Рождество... — Саймон горько улыбнулся.

Да, у этого парня серьезный багаж семейных обязательств, а отсутствие такового было чуть ли не первым условием в списке Сары — она хотела, чтобы ее идеальный мужчина принадлежал только ей.

— Послушайте, — сказала она. — Мы совсем не знаем друг друга, но я не хочу, чтобы завтра вы испытывали неловкость оттого, что под влиянием момента рассказали мне свою историю. Как вы смотрите на еще один бокал «Маргариты»?

— Вы — мудрая женщина, — с улыбкой ответил Саймон.