красные точки — чужие эскадры, которые ползали где-то на краю карты сектора. — Главное сейчас это от первого министра Грауса и его шайки уйти, а также от досточтимого адмирал Дессе с его разведзондами. А там посмотрим, что делать. Ты мне лучше скажи, с топливом как? Хватит нам до следующей точки, или будем снова на маневровых двигателях ползти по инерции?

Старший помощник Рубан выпрямил плечи, будто вспомнил, что он всё-таки держит руку на пульсе корабля, и ткнул в экран ещё раз, проверяя данные. Его пальцы забегали по вирт-клавиатуре, и я заметил, как он хмурится, вглядываясь в цифры. Ну и смешное же у него лицо!

— Хватит, господин контр-адмирал, — через пару секунд ответил лейтенант, чуть увереннее. — Запасов на двое стандартных суток, если конечно не гнать на полную и не включать «форсаж» так часто, как вы до этого приказывали. Штурман курс держит, всё по плану. Только… — он замялся, бросив на меня быстрый взгляд, — я вот думаю, а если нас всё-таки засекут? Поле полем, а вдруг кто-нибудь плановый досмотр устроит?

— Досмотр, говоришь? — я хмыкнул, плюхнувшись в свое кресло, некогда бывшее креслом Айка Пападакиса. — На здешних трассах и таможенных постах никто нас досматривать не полезет — таких, как мы, сотни в день через них шныряют. А если вдруг и полезут — у нас штурмовики в рукаве припрятаны — прорвемся. Они любому патрулю мозги вправят, мало не покажется. Тут главное, что у нас в любом случае преимущество во времени и положении. Потому, как если даже и обнаружат, то остановить не смогут. Мы во внутренних мирах, лейтенант, и специально выбираем для маршрута движения второстепенные стационарные переходы, которые местные гарнизонные группы и власти даже не думают охранять…

— Надеюсь, что вы окажетесь правы, господин контр-адмирал, — Лёва Рубан кивнул, но я видел, что он всё ещё сомневается. Лейтенант явно был из тех, кто привык к прямому бою — пушки, залпы, чёткие приказы, — а вот эта игра в прятки с маскировкой его явно выбивала из колеи. Я пробежался глазами по тактическому экрану, горящему передо мной. Всё вроде было в норме: на случай бегства двигатели, все шесть штук, были в полном порядке, как и все остальные системы корабля, энергощиты не включены, но действующие и мощные, а упомянутое электронное поле, что Гинце переколдовал, работало как часы, скрывая нас настоящих от лишних глаз и сканеров. Операторы вокруг, казалось, не обращали на меня никакого внимания — каждый занят своим делом. Тот, что уронил стилус, уже сидел на месте, тыкая в экран с такой злостью, будто тот ему лично насолил, а седой офицер рядом что-то записывал в планшет, бормоча себе под нос про «сопляков безруких».

Я остановил взгляд на тактической карте, вглядываясь в её переливы. Красные точки — чужие корабли наших потенциальных преследователей держались на приличном расстоянии, но я знал, что это ненадолго. Где-то там, за пределами карты, уже рыскали эскадры Птолемея, а может, и Дессе со своими зондами-разведчиками. Мы для них пока невидимки, но стоит одному патрулю случайно наткнуться — и вся наша маскировка полетит к чертям собачьим. Надо было держать ухо востро, а Рубана и Пападакиса — в тонусе.

В этот момент снова открылись двери в командный отсек. Я обернулся, ожидая увидеть какого-нибудь оператора с докладом, но вместо этого в рубку вошла Таисия Константиновна в форме капитана-командора. Она шагала уверенно, но в глазах её горела искра — та самая, что всегда появлялась, когда она чего-то хотела. И я уже знал, что разговор будет не из лёгких.

Таисия остановилась в двух шагах от меня, и я почувствовал, как воздух в рубке стал гуще. Её взгляд, острый, как лезвие её плазменной сабли, впился в меня, а губы сжались в тонкую линию. Операторы за консолями притихли, будто почуяли, что сейчас будет что-то необычное, а Лев Рубан, стоявший рядом, вообще замер, уставившись в свой экран, словно там была разгадка всех тайн вселенной. Я вздохнул про себя — зная, что княжна просто так от праздного любопытства сюда не явится, и, судя по её виду, разговор пойдёт не о погоде за бортом.

— Саша, — начала она спокойно, положив мне руку на плечо, — нам надо поговорить. О «Новой Москве». И об «Афине».

Я кивнул, бросив взгляд на тактическую карту, что всё ещё переливалась огоньками. Красные точки чужих кораблей казались ближе, чем мне бы хотелось, но я заставил себя отвести глаза и посмотреть на неё. Так, значит, этот хитрюга и упрямец Гинце не успокоился и решил применить по мне тяжелую артиллерию в виде капитана-командора Романовой. Ну, пройдоха!

— Говорите, Таисия Константиновна, — сказал я, стараясь держать голос ровным. — Только давайте без долгих прелюдий. Что вам от меня нужно?

Она шагнула ближе, и я заметил, как её пальцы сжались на рукавах мундира — не от нервов, а от сдерживаемой силы.

— Нам нужно лететь в столичную систему, — сказала она, глядя мне прямо в глаза. — За «Афиной». Мой линкор всё ещё там, на верфи Новой Москвы-3. И экипаж — Аристарх Петрович Жила и все остальные — тоже там. Мы не можем их бросить, ты же понимаешь?

Я нахмурился и уже открыл было рот, чтобы возразить, но она не дала мне и слова вставить, повысив голос:

— Выслушай меня, Васильков! — её глаза вспыхнули, и она ткнула пальцем в мою сторону. — Я уже знаю, что ты мне ответишь. Но, это не просто мой флагман. Это один из лучших дредноутов ВКС Российской Империи. И он нужен нам, если мы хотим собрать флот для императора. Вы же сами знаете, господин контр-адмирал какая у нас задача — вернуть Ивану трон. А без «Афины» мы будем как калеки без ног!

— Погодите, Ваше