— Ну, вот. Потолок мы закончили. Если бы у меня были силы, я прыгала бы от радости.

— Стенные балки после этого просто пустяк, — согласился мистер Морган. — Сможем мы их сделать после обеда, как ты считаешь, Кадвалладр?

Кадвалладр усмехнулся.

Мистер Морган оказался прав. После обеда время пошло быстрее, и обработка маслом вертикальных балок показалась детской забавой по сравнению с утренними работами. В пять часов вечера Мэри села на стремянке и осмотрела комнату.

— Выглядит замечательно там, где вы уже оштукатурили.

Мэри медленно прошла на кухню и поставила чайник на примус. Оба ведра были до краев наполнены водой. «Дай Бог всех благ Кадвалладру», — подумала Мэри. Ведь она совсем забыла о ведрах. Заперев кухонную дверь и зашторив окно, она стянула с себя свитер, мечтая погрузить в горячую ванну ноющие суставы, если бы у нее хватило сил сесть в автобус и доехать до дома тетушки Дайлис.

Теплая вода оказала благотворное воздействие. Мэри стояла в тазу и поливала себя из чайника. Она чувствовала, как усталость ослабевает. Потом, завернувшись в полотенце, поднялась наверх, надела чистое белье, узкие клетчатые брюки, норвежский свитер — и ей стало значительно лучше. Теперь надо подумать о еде… Она опять почувствовала усталость и стала тяжело спускаться вниз.

Мэри уже была на первом этаже, когда услышала стук в дверь. «Ох, нет, — подумала она, — только не Оуэн Причард».

Но в дверях стоял не Оуэн.

— Мистер Тревор! — облегченно вздохнула Мэри. — Как мило, что вы зашли!

Хью Тревор шагнул в большую комнату и остановился.

— Но это замечательно! — воскликнул он. — Я просто не могу поверить! — Хью повернулся к Мэри. — Неужели вы все это сделали сами?

Мэри почувствовала, что упавшее настроение стало подниматься.

— Вы сделали так много, что мне стало видно, как это будет выглядеть. Поверьте мне, это будет нечто. И вы занимались этим весь день? — Тут он перестал осматривать комнату и повернулся к Мэри. — А я подумал, что после всего вам придется готовить себе еду. И решил зайти и спросить, не позволите ли вы мне пригласить вас куда-нибудь на ужин?

Мэри почувствовала, что ее охватила волна благодарности. Вот действительно друг в трудную минуту.

— Это самое замечательное предложение, какое я получала с тех пор, как приехала сюда! Ведь сейчас я поняла, что лучше останусь голодной, чем потрачу последние силы на приготовление еды.

— Значит, мои предчувствия оказались правильными? — улыбнулся Хью.

Какое приятное лицо, подумала Мэри и улыбнулась ему в ответ.

— Если вас ничто не удерживает здесь, мы могли бы сразу отправиться.

— В таком наряде? — спросила Мэри.

— Для меня вы выглядите прекрасно. К тому же это напоминает мне Ливерпуль — мы там хорошо проводили время в университете. Я думаю пригласить вас в небольшой паб в долине Тоннан, у них хорошо готовят. Там всегда полно альпинистов, так что вы будете смотреться вполне подходяще.

Приятно сидеть откинувшись в машине, когда тебя везут по долине и развлекают колоритными анекдотами из университетской жизни. Когда они проезжали Коид-Деру, дом тетушки Дайлис, Мэри заметила знакомую фигуру, склонившуюся над цветочной каменной горкой под окном гостиной.

В этот момент они свернули в долину Тоннан. Ландшафт здесь был более дикий, а узкая дорога сильно петляла. Мэри с радостью заметила, что серые облака рассеялись и горы четко выделялись на фоне светлого неба с легкой розоватой полосой. Слева небольшая речушка Тоннан струилась по камням, и горы круто поднимались от ее берегов.

— Мы уже подъезжаем, — объявил Хью. — Вы знаете такое местечко «Объятия альпиниста»? Думаю, вам здесь понравится. — Хью уже подъезжал к отелю.

Мэри вышла из машины и посмотрела на фасад из серого камня. Изящные линии и высокие окна свидетельствовали о восемнадцатом веке, который она не любила по многим причинам, но ценила его архитектуру.

— Да, мне нравится, — ответила она.

— Подождите, вы еще не видели, что внутри. — Хью провел ее через открытые двери в большой зал, сверкающий полированной мебелью, обставленный большими удобными креслами и диванами, украшенный яркими цветами.

— О да! — воскликнула Мэри. — Великолепно!

Мэри уже собиралась утонуть и расслабиться в подушках мягкого кресла, но Хью взял ее под руку.

— Нет, не здесь, — сказал он. — Пойдемте в американский бар — вот что я хочу вам показать.

Он провел Мэри через небольшой коридор и открыл дверь с неоновой вывеской.

— Ну, вот мы и пришли!

Мэри пошатнулась. Сквозь пелену табачного дыма и людское столпотворение она разглядела бармена в белом пиджаке, который что-то энергично взбалтывал, а позади него плясали разноцветные огни, отражаясь в мириадах мерцавших бутылок разного размера, формы и цвета. Низкий потолок был подвешен на блестящих черных балках, сверкающих медью конской сбруи.

— Я подумал, что это вас взбодрит и, возможно, будет полезно на будущее. — Хью протиснулся через толпу и нашел два свободных высоких табурета в дальнем конце у сверкающей стойки. — А теперь, что мы будем пить?

— Мм… водку, — пожелала Мэри, решив, что этот напиток будет самым уместным в данной обстановке.

— Водку? Это мне по душе. Бармен, две водки, пожалуйста.

После второй порции, которую Мэри совсем не хотелось пить, она обнаружила, что смотрит на все в американском баре с большим одобрением.

— А теперь пообедаем, — объявил Хью.

Он провел ее через тесную толпу, потом через коридор в обеденный зал, стены там были обшиты панелями и стояли столы красного дерева. Здесь царили спокойствие и прохлада.

— Тут очень мило, — с одобрением отметила Мэри.

— Во всяком случае, не так много народа, как в баре. И очень хорошая еда. Вы просто сядьте и расслабьтесь, а я сделаю заказ.

«Это прекрасно», — подумала Мэри. Она посмотрела на Хью, погруженного в изучение меню, и подумала, что ни один мужчина здесь не может сравниться с ним по внешнему виду.

— Откуда у вас такой отличный загар? — вдруг поинтересовалась Мэри.

Хью оторвался от меню.

— Ах, это… он уже почти сошел. Я был в круизе на Рождество. По Средиземному морю.

— Я не думала, что студенты-медики могут позволить себе такое путешествие.

— Этот студент-медик может, — рассмеялся Хью. — Гранты на это, конечно, не дают, но мой отец довольно великодушный старый чудак.

— А вы действительно собираетесь обосноваться и практиковать здесь, в Лланллоне, или у вас другие амбиции?

Хью задумался, потом произнес:

— Любое место станет таким, каким ты его сделаешь. Думаю, я смогу хорошо здесь устроиться. Во всяком случае, у отца здесь обширная практика, в которую я могу включиться.